Аномальный наследник. Пенталогия
Шрифт:
И принялись ждать.
Пока ждали, Иштван проголодался. Спросил, не хочет ли кто из нас отведать донер кебаб, мол, тут рядом есть круглосуточная лавка его знакомых турок, а за доплату он даже разрешит поесть в салоне.
А мы что? Отказываться не стали. И пока Иштван ходил за едой, Арвин, видимо, пользуясь воспоминаниями реципиента, поднял скользкую тему: почему венгр дружит с турками?
– А что в этом странного? Даже в самом Венгерском княжестве не все ненавидят бывших господ, – пожал плечами Ярый. – А тут в Москве, у многих и вовсе забываются прежние разногласия. Живёшь себе, трудишься, не отсвечиваешь.
– А
– Был. Задницы у венгерок, что надо.
– В самом деле? – оживился мой дружбан.
Нда, не ожидал такого от Ярого. Хотя… это же бывший наёмник, живущий за счёт инстинктов. В общем-то, логично, что инстинкты велят ему не только кровь врагам пускать.
Пока эти двое обсуждали особенности внешности иностранных девушек (на субъективный взгляд Ярого), я вспомнил карту Европы. Та ещё солянка. Например, земли возле пролива Па-де-Кале принадлежат Британской империи. Притом сам пролив, как и соседний с ним Ла-Манш, свободны для судоходства и имеют статус нейтральных вод. На севере Европы – Северное королевство (оно же Шведское). Южнее его (с другой стороны Балтийского моря) – Священно-Римская Империя германской нации, граничащая на востоке с Российской империей, а на западе с Франко-Испанской империей (поэтично называемой иногда: «Империей Трёх Корон»), простирающейся аж до Атлантического океана. На юго-востоке же Европы господствует Османская империя, в чьи земли входит и юг Балканского полуострова – бывшая Греция.
И вот между четырьмя империями находится своего рода свободная зона, пафосно названная «Союз Независимых княжеств». Правда, насколько я понимаю, союз больше военный. На случай если кто-то из могучих соседей решит открыто напасть на одно из княжеств. По факту же это свободные земли: север балканского полуострова, венгры, румыны, северные города Италии. Притом что остальная Италия номинально считается частью Священно-Римской Империи германской нации, хоть и является анклавом.
Так вот, в этой свободной зоне княжества умело лавируют между гегемонами. Ещё и друг с другом успевают воевать. А гегемоны активно помогают им в этом.
Вернувшийся Иштван прервал мои геополитические размышления и бесспорно важную беседу, которую вели Арвин и Ярый.
Все вчетвером мы принялись набивать животы донерами.
А затем ждать вестей от Алисы.
И вот в семь утра девушка написала, что они экстренно готовятся к выезду.
И через сорок минут кортеж Оболенских выехал с территории усадьбы.
Нормально, как раз успеем сопроводить их до аэропорта, вернуться, переодеться и отправиться на день открытых дверей.
Дороги начинали наполняться автомобилями, однако это не помешало нам рассчитать свой путь так, чтобы пристроиться позади кортежа Оболенских. Мы держались на почтительном расстоянии, но видели машины кортежа издали. Всё это время я поддерживал связь с Алисой сообщениями.
Кортеж выехал на шоссе, ведущее к одному из московских аэропортов. На часах «8:13», светает, машин прибавляется. Но поток ещё не плотный. Полагаю, использовать случайные автомобили в качестве прикрытия – не достойно аристократов. С другой стороны, для тех, кто решил прикончить членов великокняжеского рода, убить несколько десятков, попавших под руку – плёвое дело.
Абсурдно бояться наказания за простолюдинов, когда пришёл за головой великой княгини и её дочерей.
Разговоры в нашей
Ага! А многим в Александрии хотелось, чтобы Форкх сдох страшной смертью где-нибудь в пригороде, и его потроха растащили по крышам домов александрийские вороны.
Огромный огненный шар над крышей склада справа от шоссе я заметил за миг до того, как он устремился в один из автомобилей кортежа.
В тот же момент с другой стороны в машины Оболенских полетели громадные каменные и ледяные копья.
А ещё через секунду с обеих сторон шоссе по машинам ударили техники разных атрибутов. Красиво, Форкх их дери. Столько разных цветов.
Скользнув взглядом по зеркалам заднего вида, Иштван врубил аварийку и начал тормозить.
– Дальше не поеду, уважаемые, – сказал он равнодушно, когда автомобиль остановился на крайней левой полосе возле металлического ограждения, разделяющего направления движения.
– Спасибо, приехали, – отозвался Ярый, сидевший спереди, и сунул ему несколько крупных купюр. – Сдачи не надо.
– Храни вас боги, и приятного дня, – в спину пожелал нам извозчик.
Втроём мы побежали мимо автомобилей тех, кому не посчастливилось ехать одной дорогой с Оболенскими. Далеко не все оказались такими удачливыми водителями, как наш Иштван – несколько машин собрали «паровозик». Кое-кто впечатался в ограждение.
По правилам хорошего тона Оболенским нужно будет отыскать всех пострадавших и возместить убытки. Но это всё потом, а сейчас…
Из двух чёрных микроавтобусов кортежа выскакивали ратники великокняжеского рода. С ног до головы в чёрном, видно только глаза в прорезях. На поясах пистолеты, на спинах некоторых – автоматы. Однако, кроме трёх снайперов, никто из ратников не держал в руках огнестрельное оружие.
В таких стычках упор делается на личную силу.
Главным для нас во всей этой ситуации было не попасть под дружественный огонь. Благо основная часть врагов быстро объявилась. Осветлённые, продолжая обстреливать мощными техниками кортеж с обеих сторон от шоссе, стремительно приближались.
Сейчас бы машине, в которой находятся Оболенские, рвануть вперёд, оставив ратников сражаться. Вот только часть первых машин кортежа враг взорвал, и теперь они преграждают путь. А ещё и возвели мощную ощерившуюся каменными кольями «магическую» стену. Предусмотрительно.
– Понеслась! – крикнул я на бегу и кивком головы указал на ближайшего врага. А затем показал Ярому простенький сигнал – два пальца указательный и средний.
Тот хищно осклабился и, не сбавляя ходу, принялся создавать горизонтальный ветровой вихрь. И он, и я, и Арвин активировали покров заранее. Сейчас же мои товарищи создали и стихийные доспехи.
Но мне-то нельзя. Я уже понял, какая редкость (если не сказать уникальность) золотые молнии. Облачусь в них и, считай, зря бороду крепил.
Рассчитав идеальное время, я подпрыгнул, чтобы оказаться внутри ветрового вихря. Вместе с Ярым мы отрабатывали эту технику. Его задача как Мастера с атрибутом «ветер» сделать внутренность техники более «мягкой», ведь в изначально вихрь перемалывает тех, кто оказался внутри.
Ну что сказать… «мягкий» и Ярый – антонимы. Однако худо-бедно мой Мастер смог научиться делать хоть что-то приемлемое. И всё равно внутри его вихря мне приходилось защищаться альтерой.