Аномальный наследник. Пенталогия
Шрифт:
– Сейчас вам помогут.
– Не стоит. Позаботьтесь лучше о своих людях, – как можно спокойнее ответил я. Мне понадобилось приложить много усилий, чтобы терпеть боль от дыры в животе, сдерживать дрожь, кровотечение, ещё и держать лицо.
– Прошу вас, не спорьте. Рану обработают, а затем полетим обратно в усадьбу, – упрямо проговорила великая княгиня.
– Вместе с остальными бородачами… – я вяло кивнул в сторону Арвина и Ярого, которые сейчас помогали вязать двух оставшихся в живых и вяло сопротивляющихся вражеских Мастеров.
– Хорошо, – согласилась
– Не стоит. Я всего лишь помогал своим друзьям.
Глава 26
– Позвольте поинтересоваться, раз у вас есть в Москве вертолёт, почему вы не отправились на нём в аэропорт? – задал вполне логичный вопрос Арвин, когда мы с княжнами и княгиней летели в усадьбу Оболенских.
– Воздушное пространство над имперскими городами закрыто для частных вертолётов, – ответила Надежда Григорьевна. – Только служебные вертолёты высших имперских чинов и вертолёты специальных служб могут его свободно использовать. Частные вертолёты, в том числе транспортно-боевые, возможно использовать в экстренных ситуациях после получения разрешения.
– Благодарю за ответ, – сказал Арвин.
– А теперь позвольте поинтересоваться мне, с кем имею честь беседовать? – всё так же спокойно спросила у него Надежда Григорьевна.
– Ох, прошу простить мою бестактность, – мой друг стянул остатки обгоревшей бороды, обтёр лицо рукавом и поклонился из положения сидя, – наследный княжич Новочеркасский, Артём Вениаминович Платов. Можете обращаться ко мне просто Арвин.
– Значит, я не ошиблась, – со вздохом произнесла великая княгиня.
– Говорю же, можно просто Арвин, – повторил он. – Я сражался там не в качестве Артёма Платова. А лишь как тот, кто хочет помочь своим друзьям.
Часть их разговора, в ходе которого великая княгиня вежливо благодарила Арвина, я пропустил мимо ушей. Хотя перед тем как мы сели в вертолёт, медик обработал мою внушительную рану некой алхимической смесью из артефактной крынки, чувствовал я себя самым наихудшим образом. Да, сидел, держал спину прямо, глаз не смыкал, но…
– Аскольд… Как ты? – встревоженно шепнула Алиса, сидевшая рядом, и положила свою ладошку на мою руку.
– Лучше всех, – хмыкнул я, вспомнив разговор с ней двухнедельной давности.
– Ты никогда не врёшь, стало быть, сейчас шутишь, – грустно проговорила девушка. – Аскольд, прости за…
– Алиса, прошу тебя, ни слова больше, – я довольно нагло перебил её при матери, сёстрах и княжиче Новочеркасском, но мне сейчас не до этого. – Я ни капли не жалею о сделанном.
– Я… поняла… спасибо, Аскольд, – нежно проговорила она.
– Алиса, Аскольду стоит отдохнуть. Разговоры потом, – твёрдо сказала великая княгиня.
Я бросил в её сторону благодарный взгляд.
Надежда Григорьевна повернулась к Ярому.
– Благодарю и вас за помощь. Позвольте узнать ваше имя?
– Ярополк, ваша светлость. Я всего
– Слуга Аскольда? – с ударением на первый слог переспросила княгиня.
– Я понимаю ваше замешательство, ваша светлость, но я из тех, кто считает, что господина определяет не чистота крови, а дух, – мой Мастер приложил кулак к сердцу.
– Достойная точка зрения, – ответила Надежда Григорьевна.
Да уж, Ярый в самом деле Ярый. Сказать такое в лоб представительнице очень древнего рода…
Я не знаю, сколько минут потребовалось на перелёт до Московской усадьбы Оболенских – мой мозг решил не грузить лишние фоновые программы и не засекать время. Когда вертолёт приземлился на вертолётную площадку, нас уже встречали Слуги с носилками.
Но я отказался от носилок и пошёл в палату своим ходом.
Да, в особняке Оболенских две комнаты были оснащены всем необходимым медицинским оборудованием и отданы под палаты.
Я самостоятельно разделся под изумлённым взглядом зашедшей женщины-врача, смыл в раковине большую грязь и, наконец, рухнул на высокую кровать.
И только тогда позволил себе расслабиться. Смутно помню, у меня взяли кровь для анализов, вводили какие-то лекарства, поставили капельницу… Я доверял Оболенским, насколько мог. И почти был уверен, что плохого они мне не сделают, так что не сопротивлялся.
Раньше я всегда отказывался от медицинских препаратов, не знаю до конца, как они действуют и как подействуют на меня, но сейчас мне хотелось хоть как-то снизить нагрузку на тело. В крайнем случае крохотными шажками смогу восстановить себя с помощью альтеры. Если боль и обессиленность не будут сбивать концентрацию.
Но вообще я рассчитывал на способности целительниц. Великая княгиня попросила принять первую помощь от Варвары, вместо того чтобы сразу дёргать Веронику. Варвара более опытная, а Вероника сохранит запас сил для моего последующего лечения. Я попросил Ярого связаться с Вадимом, чтобы он передал Ладиной волю Господина – сидеть дома и не высовываться.
Наконец, пришла целительница Оболенских. Открыв глаза, я вяло ей улыбнулся. Хотел поздороваться, но…
– Давай без лишних слов, герой. У меня небольшой должок к твоей девчушке за то, что тогда помогла Лине. А значит и к тебе. Так что расслабься и получай удовольствие, – произнесла она предельно серьёзно, быстрым шагом подойдя к моей кровати.
И скрупулёзно принялась восстанавливать моё брюхо.
Ощущая приятное тепло, я терял сознание. Форкх меня дери… Полевой врач Оболенских обмолвился, что моя рана самая страшная у всех переживших сражение, кого он видел.
Это ж надо было так подставиться…
Но я готов вытерпеть сколько угодно дыр в животе, если это поможет спасти близких и друзей.
* * *
Мне снился приятный сон. В нём мы с Софьей гуляли по цветущему полю, веселились, обнимались и целовались.