Шрифт:
Annotation
HTML изображение слева - текст справа
Подарок читательницам к 8 марта! Искренне поздравляю вас с Международным Женским Днем! Решив навестить свою тетушку, я и не предполагала, что моя жизнь круто изменится. Причем, стремительно! Кто бы мог подумать, что в обычном подвале старого дома может быть заключен никто иной, как дерзкий,
Железнова Алла Александровна
Железнова Алла Александровна
Анреал. Научи меня любить
Железнова Алла
Анреал (Научи меня любить)
Аннотация: Подарок читательницам к 8 марта! Искренне поздравляю вас с Международным Женским Днем!
Решив навестить свою тетушку, я и не предполагала, что моя жизнь круто изменится. Причем, стремительно! Кто бы мог подумать, что в обычном подвале старого дома может быть заключен никто иной, как дерзкий, своенравный, но безумно очаровательный ... !!!
Моя судьба изменилась в тот день, когда я впервые услышала тоскливую песнь.
Я проснулась, резко распахнув глаза, едва улавливая нить нот, сливающихся в одну мелодию. Это не инструмент, а голос. Голос, дурманящий сознание, заполняющий разум мыслями лишь о нем и о его песне. Стоит ли говорить, что уснуть в эту ночь я больше не могла? Чужая тоска едва прослушивалась, но очень давила на нервы.
– Что за напасть?
– возмутилась я вслух и откинула одеяло.
Прохлада, наполнившая особняк, подсказала мне, что где-то открыто окно. Видимо Тетушке Мэй стало снова душно.
Обув мягкие тапочки, я потянулась к стулу, подцепила халат и надела поверх ночной сорочки, крепко запахнув его полы. Встала я не сразу, снова прислушиваясь к тонкому завыванию, выворачивающему душу наизнанку.
– Не показалось, - задумчиво передернула я плечами и покинула комнату.
Дверь в спальню, ночуя у близкой родственницы, я не запирала и всегда держала приоткрытой, пропуская внутрь немного света из коридора. Я боюсь темноты с детства.
Помнится, играла я, лет пятнадцать назад, с любимой
Зайдя внутрь старого строения, ребятня указала на дверцу в полу под лестницей. Мы тогда думали, что это простой погреб, и смело его отворили, не придав значения свеже сколоченной деревянной преграде. Взяв слово с ребят, что ждать они нас будут у входа, мы подхватили керосиновую лампу и начали смело спускаться вниз, навстречу мраку.
– Интересно, там остались какие-нибудь соленья или закрутки от предыдущих жильцов?
– спросила одиннадцатилетняя подружка, чтобы как-то разрядить напряженную и темную атмосферу.
– Сейчас узнаем.
Страх ушел, появился интерес. Среди детей давно гуляют традиции заглядывать в заброшенные дома и старые развалины, устраивая в них свои игровые базы. Но... Легкое и четкое дуновение ветерка из недр подвала мгновенно затушило лампу на середине пути. Мы застыли.
– Может, вернемся? Попросим у мальчиков спички и попробуем заново?
– спросила Анжела.
– Мы уже прошли больше половины ступенек. Вернемся, это автоматический и справедливый проигрыш. Давай, вдоль стены.
– Я боюсь, - пискнула тоненько подружка и оглянулась назад.
Прошли мы, к слову, уже метров пять вниз. И тусклый свет сверху в мрачном неухоженном доме проникал сюда слабо. Если пройдем еще ниже, погрузимся в полный мрак.
– Пойдем. Быстро туда и назад, - взяла я Анжелку за руку.
– Ладно, - немного успокоилась она.
Еще пару метров мы преодолели медленно, ногами нащупывая под собой бетонные ступеньки. Снова легкое дуновение и дополнивший его шорох заставили нас замереть, всматриваясь в черноту перед собой.
– Ты слышала?!
– шепнула Анжелка в ужасе.
– Да. Может, крысы?
– предположила я.
И, как по заказу, шорох повторился.
– Мама, - глухо простонала подруга.
– Я крыс боюсь.
– Не дрейфь, мы почти пришли.
Через несколько шагов ступеньки закончились и сменились ровным земляным полом.
– Все! Идем назад!
– потянула меня Анжелка за собой.
Вдруг что-то звякнуло, и мы рефлектороно обернулись на звук. Всего на мгновенье я встретились с чужим яростным взглядом сияющих во мраке зеленых глаз.
Нас резко схватили за плечи, и мужской голос за спиной пробасил, отвлекая от ужасного зрелища:
– Вы кто такие?
Какой нас охватил ужас! Мы даже закричать не смогли, так и застыли, ожидая участи. Загорелась спичка, за ней лампа, и перед нами предстал сельский врач, Стюарт Гален. В желтом свете он выглядел ужасно. И мы обе сели на корточки и завыли от страха, прежде, чем поняли, кто перед нами. Какие-то там глаза, что мне померещились, ушли на задний план, а морщинистое лицо и спутанная борода напугали куда больше.