Антарктида: Четвертый рейх

Сушинский Богдан Иванович

– Шестого – это значит?..

– Условно назовем ее расой космоземлян.

– И у вас есть доказательства того, что выбор нации сделан, что он действительно окончательный и обжалованию не подлежит?

– В принципе – да, есть. Но окончательно все прояснится тогда, когда во Внутреннем Мире, вернее в той части, которую Повелитель отведет для расы арийцев, появятся первые арийские колонисты, основатели Рейх-Атлантиды. Кстати, встреча с вами тоже наведет Повелителя на определенные выводы и размышления. Как вы понимаете,

мы доставили вас сюда не для того, чтобы поражать ваше воображение пейзажами Лазурного Берега Антарктиды.

– Точнее будет сказать: не только для того… Потому что и ради одного этого антарктического миража стоило несколько недель болтаться на штормовых волнах Атлантики.

– Рад, что не разочаровал вас, – скромно потупил глаза Консул.

– Хотя это еще не конец представления, – зябко поеживался рядом с ними худощавый, мальчишеского телосложения капитан Блэк, на котором, как и на Консуле, был только легкий кожаный плащ. Впрочем, сам Страж Земли, похоже, одинаково комфортно чувствовал себя в этом одеянии и в душном теле субмарины, и посреди антарктического оазиса.

– Часто бываете здесь? – воспользовался случаем фон Риттер.

Блэк вопросительно взглянул на Консула, но тот не обращал на него никакого внимания. Ухватившись руками за массивный фальшборт, полукругом охватывавший небольшой пятачок у трапа, он всматривался в глубину залива. Субмарина тем временем оказалась под высоким скальным козырьком, под которым экипаж ее мог чувствовать себя защищенным от любой бомбово-артиллерийской атаки.

– Лично я со своим «Атлантисом» захожу сюда только во второй раз, – едва слышно и как бы сквозь зубы проговорил Блэк, не сводя при этом взгляда со спины Консула.

– И там, во Внутреннем Мире, бывать вам не приходилось, – не спросил, а, скорее, констатировал фон Риттер. «А ведь этот Страж здесь не пассажир, и даже не гость, – подумалось фон Риттеру. – Он здесь, как и следовало ожидать, хозяин».

– Вам, капитан цур зее, тоже вряд ли повезет оказаться там. Гостей Повелитель Внутреннего Мира принимает редко, с большими предосторожностями и крайне неохотно, – терпеливо объяснял командир субмарины. – Нас с вами он сейчас терпит только потому, что боится портить отношения с Консулом и Шамбалой. Это я вам – как своему коллеге.

– Разве мы явились сюда без приглашения? Не могу представить себе такой ситуации. Визит наверняка был согласован.

– В том смысле, что Повелителя Внутреннего Мира поставили в известность, но забыли поинтересоваться, не возражает ли он? – совершенно неуместно съязвил командир «Атлантиса», вместо того чтобы хоть как-то успокоить и поддержать своего коллегу.

– Считаете, что здесь у них все так же запутано и царит такая же безалаберщина, как и в нашем наземном мире?

– Честно говорю: не знаю. Может, еще и похлеще.

От той уверенности и нахрапистости, с которой Блэк еще

каких-нибудь полтора часа назад общался с фон Риттером по рации, не осталось и намека. Да и, говоря все это, он с опаской поглядывал на середину залива, ожидая, что там вот-вот должно появиться нечто такое, что способно «продолжить представление». И оно действительно появилось.

– Крепче держитесь за фальшборт! – успел крикнуть Консул как раз в то мгновение, когда субмарину сильно качнуло. – Всплывает летающий диск!

– Это хорошо, что на сей раз Повелитель не заставил нас долго ждать! – прокомментировал капитан Блэк, хватаясь за поручни трапа и притягивая к себе явно зазевавшегося барона.

И внезапно фон Риттер увидел, как посреди залива, на небольшой глубине, появились ярко светящиеся лучи. Все быстрее и быстрее вращаясь, они сливались воедино, превращаясь в озаренный сиянием невидимого подводного солнца круг.

Зрелище было необычным и довольно захватывающим. Подводные лучи привораживали, гипнотизировали, вводили в какой-то странный полугипнотический транс, превращая барона в очарованного, восхищенного, но абсолютно безвольного наблюдателя.

– Если бы он вырвался из океана с полной силой, – услышал фон Риттер у своего уха приглушенный сипловатый голос командира «Атлантиса», – мою посудину вырвало бы из воды и швырнуло на вершину этой каменной стены. Ни мины, ни снаряда не понадобилось бы.

– И командир дисколета прекрасно знает это.

– К счастью, мы с ними не в состоянии войны, ибо не доведи Господь…

Солнцеворот длился с минуту. «Если это «светопреставление» они устроили специально для меня, то начало очень даже неплохое, – заключил фон Риттер. – Увидим, что последует дальше».

17

Январь 1939 года. Антарктика.

Борт субмарины «Атлантис», борт дисколета атлантов.

Медленно поднимаясь из глубины океана, летающий диск как-то незаметно оторвался от водной поверхности и завис в метре от нее. Сверкающий корпус этой махины в радиусе своем достигал метров двадцати и около пяти метров по высоте. Серебристый корпус казался совершенно невесомым, а круглые иллюминаторы источали едва уловимое голубоватое свечение.

А еще барону вдруг почудилось, что вся чаша Лунного озера наполнилась какой-то негромкой органной мелодией, превращающей все то действо, которое в ней разворачивалось, в некий архиерейский ритуал. Воздействовала эта мелодия на старого моремана если не гипнотически, то, по крайней мере, завораживающе, притупляя его волю и затормаживая реакцию.

Ажурный прозрачный трап, которым пилот летающего диска выстрельно и с поражающей точностью дотянулся до корпуса «Атлантиса», казался прозрачным и невесомым. Ступать не него было так же рискованно, как ступать на лунную дорожку.