Анти-Ахматова
Шрифт:
СЕСТРА
Итак, братья и сестры, Анна Ахматова — воспримем житейский смысл ее послания — написала, что «сестры она не предала». Про родную не будем — ту, о которой после ее смерти Ахматова написала, будто бы старик Иннокентий Анненский, человек из общества, гимназический учитель, позволил себе перед ее свадьбой сказать кому-то, что он бы — на ней не женился. Женился бы, дескать, на ее сестре — Ахматовой. Будем не про родную, а — про ту, которую в пару подобрала бы сразу любая школьница. Марину Цветаеву. Хоть и бесило в старости Ахматову это сопоставление, выберем все-таки и мы Цветаеву: больше ведь никого в обозримости нет. Или попредавала она их по мелочи,
Вопрос, который я поставил наедине и с большой опаской: «Как вы относитесь к поэзии Марины Цветаевой?» Осторожность моя была вызвана тем, что в послевоенные годы Марина Цветаева стала кумиром молодежи и ее имя упоминалось наравне с именем Анны Ахматовой. Анна Андреевна не могла не чувствовать болезненно, что у нее появилась соперница. Поэтому нечего удивляться, что ее ответ был холоден.
С. В. ШЕРВИНСКИЙ. Анна Ахматова в ракурсе быта. Стр. 296
Вспомните просто на минутку восторг и преклонение тяжелого человека Гоголя перед своим современником — Пушкиным. Скорее здесь нечему удивляться. Ахматова поражает всегда.
Ахматова очень сдержанно сказала: «У нас теперь ею увлекаются, очень ее любят… пожалуй, даже больше, чем Пастернака».
Георгий АДАМОВИЧ. Мои встречи с Анной Ахматовой. Стр. 74
О «любви» Цветаевой к Ахматовой.
Марина Цветаева не осторожничала, не завидовала, не ненавидела, она влюбилась. Но конечно, как это всегда бывает, влюбилась не в объект, а в свою любовь. Громадность любви была равна громадности души Марины Цветаевой.
Другая, более далекая и никогда не виденная реальность: Анна Ахматова, петербургская «сестра», ее образ нарисован демоническим, неотразимым, «роковым», вызывающим чувство влюбленности.
Анна СААКЯНЦ. Марина Цветаева. Стр. 71
«Александровское лето» — за две недели написано 12 стихотворений Ахматовой. Что послужило толчком? Трудно сказать, но день за днем Цветаева создает свой восторженный гимн любви и восхищения.
«Разъярительница бурь, насылательница метелей», «краса грустная и бесовская», «чернокнижница, крепостница», «горбоносая, чей смертелен гнев и смертельна милость». «Я тебя пою, что у нас — одна, Как луна на небе!»
Анна СААКЯНЦ. Марина Цветаева. Стр. 94
Это разве об Ахматовой? Это — о Марине Цветаевой.
Ее не выбранное, подаренное родом имя — как знак. Кто не гордится титулом? Титулом полагается гордиться. Это не «бабушка-татарка…», высчитанная на компьютере и зарифмованная — ахматовская…
Будет крылышки трепать О булыжники! Чернокрылонька моя! Чернокнижница!Героиня Цветаевой теперь не столько восхищается, сколько сострадает.
Анна СААКЯНЦ. Марина Цветаева. Стр. 283
Цветаева испробует все чувства об Ахматову,
Бродский мог бы и не поверить Цветаевой буквально — ведь он же знал, из какого сора… из мусора…
Перед выходом первой книги Ахматовой на Цветаеву обрушились два акмеиста, можно сказать, расчищая дорогу.
Марина Цветаева:
«Меня ругали пока только Городецкий и Гумилев, оба участника какого-то цеха. Будь я в цехе, они бы не ругались, но в цехе я не буду».
А. А. СААКЯНЦ. Анна Ахматова и Марина Цветаева. Стр. 183
А вот если бы это у Марины Цветаевой был муж-литератор, который напал бы на Ахматову в начале ее карьеры, то страшно подумать, сколько и как бы Цветаеву она бы обвиняла.
«Впервые я увидела ее в 1941-м году. До тех пор мы с ней никогда не видались, она посылала мне стихи и подарки. В 41-м году я приехала сюда по Левиным делам. А Борис Леонидович навестил Марину после ее беды и спросил у нее, чего бы ей хотелось. Она ответила: увидеть Ахматову. Борис Леонидович оставил здесь у Нины телефон и просил, чтобы я непременно позвонила. Я позвонила. Она подошла. «Говорит Ахматова». — «Я вас слушаю». Да. Да, вот так: ОНА меня слушает. Про «беду» Ахматова знает, за нее вот так милостиво пожалела и согласилась вознаградить знакомством с собою — и на тебе, та посмела «Я вас слушаю» сказать! «ОНА меня слушает!»
Она приехала и сидела 7 часов. Ардовы тогда были богатые и прислали мне в комнату целую телячью ногу».
Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1952–1902. Стр. 448
Это будет кочевать по всем воспоминаниям: что Марина Ивановна в свой, считай что смертный (муж расстрелян, дочь с сестрой сидят, самой жить два месяца, сыну — два года, Ахматова все это с высоты прожитых лет знает) час последнее желание высказывает определенно: видеть Ахматову. Ну и bon ton жеманных совслужащих: вы разве не знаете, что тот, кто первый позвонил, должен представиться? А если кто-то звонит по чьей-то просьбе… и так далее. Эти важные детали так и составят основное ее воспоминание о встрече с Мариной Цветаевой. Немудрено, что та ее быстро «разлюбит».
Хороша и телячья нога — целая. Хоть и не своя луковка — а может, и надеется Анна Андреевна, что Цветаева перед смертью вспомнила ее доброту.
«Звоню. Прошу позвать ее. Слышу: «Да?» — «Говорит Ахматова», — «Слушаю». Я удивилась. Но говорю: «Мне к вам прийти или вы ко мне придете?».
Через двадцать лет не прощает такого моветона.
«Пришла на другой день в двенадцать дня. А ушла в час ночи. Сердобольные Ардовы нам еду какую-то посылали».
Наталья ИЛЬИНА. Анна Ахматова, какой я ее видела. Стр. 588
Сидели тринадцать часов. А по свидетельству Нины Антоновны Ольшевской, всего часа 2–3. Что Ардовы разболелись сердцем на Маринины несчастья — да ладно. Простим интеллигентское прекраснодушие и хлебосольство — может, им самим и не съесть было.
Ардов (Виктор Ефимович) был знаком с Цветаевой по дому творчества в Голицыне. Он сказал Анне Андреевне, что Марина Ивановна хочет с нею познакомиться лично. Анна Андреевна после большой паузы ответила «белым голосом», без интонаций: «Пусть придет».