Анти-Горбачев 2
Шрифт:
В аэропорту Романова встречал текущий первый секретарь ЦК Пятрас Гришкявичус (грузный мужчина с двойным подбородком в возрасте хорошо за 60) и другие официальные лица. Согласно личному делу первого секретаря, которое предоставили из ведомства на площади Дзержинского, Гришкявичус был выселен из своего родного села в 40-м году, когда советские власти чистили прибалтийские регионы от вредных элементов. Работал в челябинском колхозе, честно воевал на фронтах, а потом в литовском партизанском отряде, далее пошёл по партийной линии. Ни
— Добрый день, Григорий Васильевич, — поприветствовал он Романова, — как семья, как здоровье?
— Спасибо, Пятрас Петрович, — откликнулся тот, — с семьей все хорошо, а здоровье в полном соответствии с возрастом. Давайте сразу к делу перейдём.
И они доехали на традиционном черном членовозе до старого здания аэропорта, построенного в далеком 1954 году в стиле «сталинский ампир». При согласовании визита было решено никуда не ездить, а переговорить, так сказать, не отходя от кассы — в депутатском зале терминала прилёта.
— Хорошо у вас тут, — сообщил Романов, когда делегация разместилась в удобных креслах вокруг массивного стола из мореного дуба, — хвоей пахнет. Обязательно к вам отдыхать приеду осенью.
— Милости просим, Григорий Васильевич, — немедленно откликнулся Гришкявичус, — дорогим гостям мы всегда рады.
— Но давайте уже к делу, — посерьёзнел лицом Романов, — а дел у накопилось великое множество… но самое главное на сегодня, пожалуй, это национальный вопрос… хотите поспорить? — спросил он, увидев на лице Пятраса выражение несогласия.
— Не так, чтобы очень сильно, — собравшись, ответил тот, — но поспорить бы мог — экономика на мой взгляд важнее. Людей как-то больше волнуют повседневные проблемы, как заработать денег и что на них купить.
— Базис в виде производственных отношений, конечно, это главное, — не стал спорить Романов, — классики учили об этом не один раз. Но и надстройкой пренебрегать не стоит, а потому начнем с национального вопроса.
— Начнем, конечно, Григорий Васильевич, — покладисто согласился Пятрас, — а что конкретно вы понимаете под этим? У нас, кажется, в республике все тихо и спокойно, никаких национальных волнений не наблюдается.
— Вот эти товарищи вам знакомы? — и он выложил на стол досье, где на первой странице красовались фото Витаутаса Ландсбергиса, Казимиры Прунскене и Регимантаса Адомайтиса.
— Этого, — Гришкявичус указал на Адомайтиса, — знаю, конечно — кто же его не знает, а с остальными не знаком. Кто эти люди?
— Лидеры дискуссионного клуба «Саюдис», — любезно разъяснил ему Романов, — зародыш сильного оппозиционного движения. Пока у них вся деятельность ограничивается разговорами на кухнях или в ресторанах, но это только пока.
— Вы меня заинтриговали, Григорий Васильевич, — снял очки Гришкявичус, — а когда это «пока» закончится, что будет?
— А будет вот что, дорогой Пятрас, — и Романов в течение следующих пяти минут коротенько пересказал ему
— Откуда вы это можете знать в таких подробностях? — ошарашенно спросил Гришкявичус.
— В ИНЭУМе, знаете такую организацию? Хорошо, что знаете — так вот там запущена очень высокопроизводительная ЭВМ, на которой и рассчитаны прогнозы социально-экономического развития нашей страны на пять лет вперед. Точность где-то около 90 процентов.
— Поразительно… — собрался с мыслями литовец, — но если эта ваша ЭВМ может выдавать такие прогнозы, то наверно она способна и на советы, как избежать таких неприятностей?
— В точку попали, дорогой Пятрас, — во весь рот уже ухмыльнулся Романов, — советов она выдала размером с большой письменный стол.
— И какой же главный совет, если не секрет?
— Какой уж тут секрет, — махнул рукой Романов, — именно для того, чтобы рассказать вам о способах предотвращения нежелательных событий в будущем, я сюда и приехал…
— Начнем по порядку, с Ландсбергиса. Он же, если я не ошибаюсь, в Вильнюсской консерватории трудится, занимается творчеством Чюрлёниса…
— Не могу ни опровергнуть, ни подтвердить, — виновато отвечал Гришкявичус, но тут один из членов его команды кивнул головой, и он сразу поправился, — хотя наши специалисты подтверждают этот факт.
— Очень хорошо, — продолжил Романов, — вот пускай он и занимается своим Чюрлёнисом. Наши специалисты не хуже ваших, они поработали в архивах, нашли много неисследованных документов по периоду пребывания оной личности в Петербурге…
— Да-да, — быстро подтвердил тот самый, который был в теме по Ландсбергису, — Чюрлёнис же жил там несколько лет, имел тесные контакты с объединением «Мир искусства».
— Правильно, — ответил Романов, — а кроме того в запасниках наших провинциальных музеев обнаружено несколько полотен предположительно его кисти. Вот этим надо и загрузить товарища Ландсбергиса — я думаю, на ближайшие 2–3 года ему будет не до оппозиционных кружков. Теперь второй фигурант, Прунскене…
— Я, кажется, вспомнил, кто это, — признался Гришкявичус, — она работает в Вильнюсском университете на экономфаке… доцент по-моему.
— Верно, — подтвердил Романов, — доцент, выдвигает достаточно радикальные идеи по перестройке советской экономики. Часто бывает на стажировках в зарубежных странах, последний раз в ФРГ. С ней вот как надо бы поступить… в институте США и Канады у Арбатова есть свободная вакансия в один из отделов — очень просто сделать так, что лучше Казимиры никого на эту должность не найдется. В Москве она будет оторвана от ваших местечковых игр в конспирацию и оппозицию.