Античная лирика.
Шрифт:
Перевод Ф. Петровского
Волосы — ум у тебя, когда ты молчишь; заболтаешь — Как у мальчишки, в тебе нет ни на волос ума.Перевод Ю. Шульца
Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних. Глупостью людям порой кажется мудрость сама: Нет у людей ни одной, безупречно законченной мысли; Что восхищает тебя, то пустяки для других.МЕТРОДОР [570]
Перевод Л. Блуменау
В жизни любая годится дорога. В общественном месте — Слава и мудрость в делах, дома — покой от трудов; В570
Метродор (IV в. н. э.) — ученый, автор сочинений по астрономии и геометрии, современник императора Константина, перенесшего столицу Римского государства из Рима в Византию. Большинство эпиграмм, дошедших до нас под именем Метродора, представляют собой арифметические задачи.
571
Полемическая переделка эпиграммы Посидиппа «О жизни».
ИМПЕРАТОР ЮЛИАН [572]
Перевод Л. Блуменау
Что ты за Вакх и откуда? Клянусь настоящим я Вакхом, Ты мне неведом; один сын мне Кронида знаком. Нектаром пахнет он, ты же — козлом. Из колосьев, наверно, За неимением лоз делали кельты тебя. Не Дионисом тебя величать, а Деметрием надо, [574] Хлеборожденный! [575] Тебе имя не Бромий, а Бром. [576]572
Римский император Юлиан (время правления: 361–363 гг. н. э.), прозванный христианами «Отступником», посвятил свои литературные труды идее возрождения старой языческой религии. Кроме прозаических произведений на греческом языке, от Юлиана осталось несколько эпиграмм.
573
Пиво, с которым Юлиан познакомился, скорее всего, в Галлии, было новым для многих его современников — средиземноморцев напитком.
574
Не Дионисом тебя величать, а Деметрием надо. — Если вино — дар Диониса, то пиво — дар покровительницы хлебных злаков Деметры.
575
Хлеборожденный— Обыгрывается эпитет Вакха — «огнерожденный».
576
Не Бромий, а Бром. — Обыгрывается созвучие эпитета Вакха «Бромий» («Шумный») со словом «бромос» (в переводе — «зловоние»).
ПАЛЛАД [577]
Перевод Л. Блуменау
Наг я на землю пришел, и нагим же сойду я под землю. Стоит ли стольких трудов этот конец мой нагой?Перевод М. Лозинского
Всякая женщина — зло. Но дважды бывает хорошей: Или на ложе любви, или на смертном одре.577
Один из самых ярких литературных памятников упадка античной цивилизации — сто пятьдесят дошедших до нас стихотворений Паллада. Паллад жил в Александрии в конце IV и начале V века н. э. Поэт всей душой предан языческим культурным традициям, он с горькой иронией взирает на христиан, чья религия представляется последним эллинам нелепой и варварской. Строки Паллада выделяются среди других эпиграмм этой эпохи особым изяществом языка и стиха.
578
Эти стихи Проспер Мериме поставил эпиграфом к «Кармен».
Перевод Л. Блуменау
Когда ты предо мной и слышу речь твою, Благоговейно взор в обитель чистых звезд Я возношу, — так все в тебе, Ипатия, Небесно — и дела, и красота речей, И чистый, как звезда, науки мудрой свет.Перевод Л. Блуменау
579
Ипатия(Гипатия) — женщина-философ, выдающийся математик и астроном, была
580
Эта и следующая эпиграммы относятся ко времени гонений на языческие культы, усилившихся после антиязыческого эдикта римского императора Феодосия I (время правления: 379–395 гг. н. э.).
581
Трехлунным— Геракл назван потому, что связь его матери Алкмены с Зевсом длилась три ночи.
582
Возможно, что речь идет о младшей дочери императора Аркадия Марине (403–449) и об ее константинопольском дворце, куда могли быть перенесены для христианского культа статуи языческих богов.
Перевод Л. Блуменау
Став христианами, боги, владельцы чертогов Олимпа, Здесь обитают теперь невредимыми, ибо отныне Не предают их сожженью плавильня и мех поддувальный.Перевод С. Апта
Мне кажется, давно мы, греки, умерли, Давно живем, как призраки несчастные, И сон свой принимаем за действительность. А может быть, мы живы, только жизнь мертва?583
Последние две строки второго стихотворения намекают, по-видимому, на веру в воскресение Христа.
Перевод Л. Блуменау
О, худшее из зол — зло зависти, вражда К любимцам божества, счастливым меж людьми! Безумцы, ею так ослеплены мы все, Так в рабство глупости спешим отдать себя! Мы, эллины, лежим, во прах повержены И возложив свои надежды мертвые На мертвецов. Так все извращено теперь.584
Вторая и третья эпиграммы имеют в виду начало «Илиады», изучавшееся на первых уроках грамматики.
Перевод Л. Блуменау
Книги, орудия муз, причинившие столько мучений, Распродаю я, решив переменить ремесло. Музы, прощайте! Словесность, я должен расстаться с тобою, — Иначе синтаксис твой скоро уморит меня.Перевод Л. Блуменау
Целый пентастих [585] проклятый грамматике служит началом: В первом стихе его гнев; гибельный гнев — во втором, Где говорится еще и о тысячах бедствий ахейцев; Многие души в Аид сводятся — в третьем стихе; Пищей становятся псов плотоядных герои — в четвертом; В пятом стихе — наконец — птицы и гневный Кронид. Как же грамматику тут, после всех этих страшных проклятий, После пяти падежей, бедствий больших не иметь?585
Пентастих— пятистишие.
Перевод Л. Блуменау
С гибельным гневом связался, несчастный, я брачным союзом; С гнева начало ведет также наука моя. Горе мне, горе! Терплю от двойной неизбежности гнева — И от грамматики я, и от сварливой жены.Перевод Л. Блуменау
Зевс отплатил нам огнем за огонь, [586] дав нам в спутники женщин, Лучше бы не было их вовсе — ни жен, ни огня! Пламя хоть гасится скоро, а женщина — неугасимый, Жгучий, дающий всегда новые вспышки огонь.586
Зевс отплатил нам огнем… — Намек на миф о Прометее, который похитил огонь у Зевса и отдал его людям.