Античные цари

Венгловский Станислав Антонович

Тут же в руках у богини появился сверкающий на солнце серп. Она сама сжала колосья и разбросала их на утоптанной плотно площадке, где копыта тяжеленных быков выщелочили же из них крутобокие зерна. Богиня так же лично размолола урожай на жерновах и испекла из них мягкий душистый хлеб.

Жители Элевсина, вкусив полученные дары природы, не могли не убедиться, насколько доступно им тщательное возделыванье пашни и насколько полезно употреблять в пищу готовый печеный хлеб, вдобавок к поедаемому одному только мясу. Они единодушно решили, что земледелие отныне станет их постоянным и неуклонным занятием.

Как бы там ни было, но оливковые

рощи на аттической земле с тех пор стали соседствовать с золотистыми хлебными нивами. Привычные к мотыгам руки довольно легко усвоили и какую-то призрачную легкость сверкающих на солнце серпа и вил.

Затем люди так же быстро научились обращаться с плугом, веялками и так легко доступными им жерновами… [5]

Когда же, вслед за Деметрой, как уже говорилось, в сопровождении шумной кампании в Аттику вторично явился пьяный и вечно веселый бог виноделия Дионис, – он научил всех местных жителей разводить виноград, научил выращивать их живительные сочные гроздья, обучил возделывать терпкое веселящее вино.

5

Не позабыла Деметра о своем протеже и после его земной кончины: вместе с Миносом и его братьями он теперь судит мертвых в подземном царстве.

Подданные царя Пандиона также старались использовать каждый клочок своего надела. Еще не занятая оливковой рощей земля отходила под пашню, если же она не годилась под пашню, – там разбивали какой- то многоступенчато-ярусный виноградник.

Оказалось, виноградная лоза прекрасно плодоносит на солнечных склонах, на которых, прежде того у них выпасались вечные, как мир, бодливые козы со своими многочисленными козлятами.

Малоплодородная почва в засушливом климате давала продукты, которые можно было уже вывозить за пределы собственного государства.

О растущем благополучии жителей Аттики позволительно было судить по щедрым дарам, которые приносились к жертвенным алтарям Афины, Зевса, Диониса, Посейдона. Как только наступала пора сбора нового урожая – так постоянно веселые комосы, то есть, толпы вечно танцующего и поющего люда. Они славили богов, саму эту землю, за труд на ней, за саму свою счастливую жизнь.

Крестьянские комосы торопились от селения к селению, от одного храма к другому, от одного жилища – к соседнему.

Казалось, у аттического царя появилось достаточно причин для законных радостей всех своих поселян, – однако простое человеческое счастье обходило царский дворец почти всегда стороною.

Беды подстерегали афинского правителя все чаще и все неумолимей.

Царевны Прокна и Филомела

Начались же эти несчастья сразу после того, как подросли и шумно загомонили все царские дети. А детей у царя Пандиона и его супруги Зевксиппы было в завидном количестве: два сына и две дочери.

Дочерей Пандиона звали Прокна и Филомела. То были на удивление красивые девушки, о которых, пусть и впоследствии, заговорила чуть ли не вся Эллада.

Здесь нам лучше сослаться на фантазию римского поэта Овидия, жившего в промежутке между 43 годом до новой эры и 17 годом уже новой эры. Приведенный ниже сюжет взят нами из его знаменитой книги «Метаморфозы» (превращения) [6] .

Влюбленный в седую древность,

отлично знавший соответствующие литературные источники – Овидий, несомненно, гораздо тоньше чувствовал весь дух патриархальной эллинской жизни.

На основании всего известного ему – удалось выстроить очень красивую, даже слишком, просто красочную картинку, похожую на те многочисленные и многообразные мозаики, которые украшали полы и стены богатейших римских вилл. Наверняка чеканные строки Овидия с восторгом читались любителями высокой латинской (римской) поэзии…

6

Весь труд Овидия Назона представлял в древности довольно объемистую книгу в 15 разделах.

Так вот, если верить Овидию, то многим личным царским бедам предшествовали несчастья и беды вполне уже государственного масштаба. Афины не раз подвергались нападениям варварских племен, которые как-то незаметно просачивались по материковой Греции. Афинским царям тоже не раз приходилось обращаться за помощью к дружественным им государям.

В этот раз на призыв афинского правителя откликнулся фракийский царь Терей, сам приходившийся сыном свирепому богу войны Аресу. Терей и привел с собою горластых воинов в высоких медных шлемах, украшенных пучками длинных перьев. В основном, то были статные конники, вооруженные очень длинными копьями и чрезвычайно острыми мечами.

Фракийцы ударили настолько напористо, что враги все вмиг побежали, спасая собственную жизнь. Афинскому царю оставалось лишь исполнить просьбу своего невольного благодетеля. А счастливому победителю очень уж глянулась старшая царская дочь – красавица Прокна.

После пышной свадьбы огорченному старику Пандиону, естественно, пришлось расставаться с любимой дочерью. Такова уж отцовская участь, будь он хоть грозным царем, или же распоследним подневольным пахарем в его пышном царстве.

Сверкая шлемом с огненно красными перьями, Терей увез указанную царевну в лесистую и слишком далекую от Афин горную Фракию, наполненную дикими конниками, постоянно воюющими не только со своими соседями, но и между собой.

Вскоре у супружеской четы, как уж водится, родился ребенок. Это был сын, наследник престола, мечта любого царя-самодержца. Малышу дали звонкое имя – царевич Итис.

Жизнь во Фракии вообще-то очень понравилась Прокне, однако вскоре царица почувствовала тоску по родным местам, по своим близким, особенно же – по младшей своей сестре Филомеле. С ней они вместе не раз, взявшись за руки, вихрем взлетали по извилистой дороге, ведущей непосредственно на высокий Акрополь…

Прокна начала умолять супруга, чтобы тот снарядил свой корабль и отправился в Афины, привез оттуда ее младшую сестру.

Ради любимой жены Терей был готов на все.

Он действительно высадился в афинском порту Пирее, поблизости от столицы Аттики, от ее главного города Афин, но когда вступил в хорошо знакомый ему царский дворец, – то сразу почувствовал, что его просто-таки околдовали.

А причиной всему – красота Филомелы, младшей сестры его жены Прокны. Короче говоря, фракийский царь по уши влюбился в это юное создание.

И он впал в отчаяние: как тут быть? Что ему делать дальше?

Спасительную, как ему показалось вначале, мысль – навеяло ему какое-то коварное, злое божество. Терей отважился на большую хитрость. Он решил во что бы то ни стало добиться всего им задуманного.