Антидот к паранойе

Волосатый Максим Игоревич

– Вынесенные караулы, – засипел в ответ Матвей, с каждым шагом все больше и больше понимая, что рана у него ни разу не легкая. Ногу дергало, жгло и одновременно обдавало жутким холодом. – Дальние дозоры. Если у них с живой силой, вооружением и транспортом все в порядке, то мера более чем правильная. Скрытно к городу не подойдешь.

– Да ему и не надо, – зло бросил боец слева. – Он уже там. Теперь эти дураки сами хлебнут полной мерой…

– Эти «дураки», – сквозь заполняющую мир боль все же нашел в себе силы ответить Матвей. – Это… такие

же люди… как мы с тобой. Ты еще недавно с ними … пиво в кабаках пил…

– И что, теперь меня убивать можно? – не согласился боец.

– Убивать … никого нельзя, – прохрипел Матвей.

– Проклятый Таиксана, – боец нашел, куда слить свои страх, раздражение, боль. – Все из-за него. И чего только ему от нас надо?

– Ты знаешь, – Матвей сглотнул. Ему еще только тошноты не хватало. – Я тут с ним только что пообщался, и теперь даже не знаю, что и думать….

– С кем «с ним»? – не понял помощник.

Но узнать всю правду ему было не суждено. Идущий справа боец попал ногой в темноте в какую-то яму, и начал медленно заваливаться, таща за собой остальных.

– Держись, командир, – попытался, было, предупредить его второй номер, но было поздно. На пути Матвея неожиданно возникла какая-то коряга, со всей силы врезавшая его по ноге…

Боль! Яркие искры ночного фейерверка, непонятно откуда взявшегося посреди леса. Гулкие голоса… И темнота, мягким одеялом, укутавшая Делягина.

И тишина. Тут же, правда, сменившаяся до боли знакомым голосом.

Глава 13

Оказалось, что похмелье – вещь, не подвластная ни времени, ни химии, ни физике и ни какой-либо другой, известной человечеству науке.

И электронные личности, пребывающие по выражению Шойса в состоянии «направленного движения заряженных частиц», ему подвержены точно в такой же степени, как и простые смертные. И с теми же ощущениями…

Во всяком случае, Фил, которого Декстер со Степой дружно решили поднять пораньше, описал свое состояние в весьма доходчивых выражениях, так и не поменявшихся за века и века «дружбы» человека и алкоголя.

Сцена, кстати, с утра была та еще. Два тела, на цыпочках крадущиеся к витрансу, чтобы проверить, не проснулся ли еще «сэр рыцарь».

И замершие в дверях женщины, олицетворяющие собой воплощения милосердия.

– Может, дадите человеку поспать? – Элечка уперла руки в бока.

– Степа, представь, что это тебя с утра вот так будят, – выражение лица стоящей рядом Селены к слову «умиротворение» никакого отношения не имело и близко.

– Шойс, – застигнутый врасплох Донкат посмотрел на Декстера. – Поправь меня, если я ошибаюсь. Это те самые женщины, которые вчера были готовы всех разорвать за испорченный шопинг?

– Видимо, да, – Декстер внимательно оценил подкрепление, прибывшее на помощь Филу. – Такое ощущение, что за ночь у них сменились какие-то настройки.

Он успокаивающе махнул рукой.

– Ничего страшного, не переживайте. Фил

вообще не спит в нашем понимании. Соответственно, и разбудить его не получится.

С затемненного экрана витранса, прерывая готовых высказаться женщин, вдруг донеслось невнятное бормотание, бульканье и шипение. Из членораздельных выражений разобрать можно было только некоторые расхожие ругательства.

– Вот, – обрадовался Декстер. – Я же говорил.

Четверка бросилась к витрансу. На нем, полностью подтверждая слова Шойса, уже красовался юный рыцарь, ожесточенно ковыряющийся где-то у себя в карманах. Рядом с ним, сложив на коленях руки, как пай-девочка, сидела незнакомая девушка в строгом офисном костюме. Темная юбка, пиджак, светлая блузка, туфли на каблуках.

– Э-э, доброе утро, – поздоровался сакс, постепенно узнавая в девушке Лизу.

– Привет Шойс, привет, Степа. Девочки, у нас все нормально, можно выпускать, – Лиза поднялась на ноги.

Селена тут же направилась к витрансу, на ходу доставая из кармана плату ком-блока.

– Фил, – позвал Степа. – Фил, ты жив?

Уже снова четко прорисованный рыцарь поднял юное лицо без единой морщины и складки.

– Ага, – просипел он еле слышным голосом. – Почти.

– Фил? – чуть нахмурился Декстер. – Ты как?

– Спасибо, хреново, – юноша на экране перестал копаться в карманах и открыл какую-то дверцу у себя на бронированном воротнике. До этого Степа ее не видел.

– А что у тебя с голосом?

– Речевой модуль и голосовой регистр выбило, – хрипло прошептал Фил и неестественно вытянул шею, рассматривая что-то в открытой дверце. Увидел, захлопнул.

– Эта его программа, – пояснила Лиза, – она на самом деле похожа на вирус. Фил пошел по пути подобия. Алкоголь воздействует на рецепторы, и его «алковирус»…

– Я назвал его «Мист», – подал сипящий голос счастливо улыбнувшийся Фил. – Помнишь, Шойс?

Декстер кивнул, а Степа вспомнил входящее в рацион космических пехотинцев Сакс-Союза ужасное пойло под названием «Гэлэкси Мист», отчаянно любимое Шойсом, и ему стало нехорошо. Если Фил соорудил себе нечто похожее, то ему и в самом деле сейчас должно быть очень хреново.

– Я не знаю, чего он туда намешал, – Лиза правила и без того идеально сидящую юбку. – Но все, что положено было отравить при опьянении, он отравил. А теперь лечится.

– Это несправедливо, – пробурчал с экрана Фил. – У нормального человека оно все само по себе проходит. А я должен сам заново прописывать все поврежденные блоки.

– Зато выздоровление в данном случае зависит только от тебя, – резонно заметил Декстер. – А в моем, например, случае придется ждать и страдать.

– Вот страдать у меня как раз получается, а все остальное – не очень, – Фил поскреб шлем с плюмажем, с которым так и не расстался.

– Ты бы оболочку сменил, – посоветовала ему Лиза, проводя рукой по своему обновленному костюму. – Гораздо меньше усилий тратится на поддержание.