Антидот к паранойе
Шрифт:
– Ура, – Степа подпрыгнул на кресле. – Девушки, я вниз, к Шойсу. Кто со мной?
Вопреки его ожиданиям, никто горячего желания не высказал, пришлось отправляться в одиночку.
И только внизу, пробираясь между тесно расставленными блоками мини-кухонь, Донкат понял, почему…
Рядом с ним раздалось отчаянное шипение, и более-менее приличный Степин костюм атаковало облако ядовито-желтого пара. Увернуться он успел, но только для того, чтобы столкнуться взглядом с отрубленной головой какой-то огромной рыбы смотрящей на него тусклыми, расстроенными глазами. Голова двинулась
Донкат решил поскорее отсюда убраться.
Ага, как же. Оттуда-то он убрался… Он не учел другого: вся площадь, на которой работали участники конкурса представляла собой один сплошной аттракцион под названием «А ну-ка, увернись».
Брызги раскаленного масла, летящие во все стороны куски внутренностей, пар и мучные облака… Все это плотной пеленой накрывало ворочающуюся в комплексе огромную толпу, превращающую кучу съедобной всячины в гораздо меньшую кучу, но все более съедобную и несомненно более вкусную. Правда, сам процесс…
Пш-ш-ш-ш.
Степа прыгает вбок. Зря. Там начинает работать мясорубка, щедро одаряя окружающее пространство брызгами крови и ошметками мяса. Два быстрых шага вперед. Опять неверное решение. Перед Донкатом оказывается здоровенный верзила, который на всем замахе опускает какой-то молоток, отбивая кусок мяса. Почти балетный разворот – и Степа еле уворачивается от невысокого старичка, с видимым усилием переставляющего полную до краев кастрюлю с варевом отчаянно изумрудного цвета. Глаза старичка расширяются – и Степа проскальзывает мимо него, почти втыкаясь в паренька, осторожно льющего кипящее масло со сковороды в большую кастрюлю, надо которой клубится ароматный дым. Он еле успел его обтечь…
Секундная пауза. Вроде, больше никто не собирается его ничем обливать и никуда не макать. Можно передохнуть… И тут Степа заметил висящую перед собой камеру, которая, надо думать, транслировала все его перемещения на экраны витранса. Вернее, на экран.
– Фил! – на Степин вопль обернулись аж трое. – Ты, гад, все это время передавал мои прыжки?
– Я тебе потом дам посмотреть, – с наручного ком-фона, поставленного на громкоговоритель донеслось злорадное хихиканье. – Девушки восхищаются твоим мастерством и аплодируют. Это цитата.
Донкат хотел ответить, где и в каком виде он желал бы наблюдать эти аплодисменты, и что он с ними сделает, как только доберется, но не вышло. Он только было собрался открыть рот, как ближайшая духовка распахнулась сама собой, и из нее начало выезжать какое-то блюдо, просто искрящееся раскаленными брызгами масла. Пришлось срочно ретироваться. Кому-то повезло…
Ближайшие десять минут прошли в тех же ритме и темпе, больше подходящих для полосы препятствий космоштурма, нежели для зрителя кулинарного конкурса, но в итоге Степа, ведомый Филом, все же увидел впереди массивную фигуру
– Шойс, привет тебе, привет, – громогласно возвестил Степа.
Сакс резко развернулся с лопаточкой в руке… Ой, все-таки испачкался.
– Здорово, – Декстер, судя по улыбке, был очень рад его видеть. Соскучился? Или опять помощник нужен? Степа оглядел теперь уже бесповоротно испачканный костюм, и решительно плюнул на него. И ладно. Он сюда удовольствие пришел получать, или как?
– Шойс, тебе привет от девочек, – Донкат указал на повисшую перед саксом камеру. – Мы все видели.
– И как вам? – осклабился Декстер.
– Жуть, – поведал ему Степа. – Но мне уже хочется попробовать. Ты, кстати, в курсе, что кроме тебя этот твой буйбекс готовит только один человек?
– Буйабес, – поправил его сакс. – Нет, не в курсе. А кто?
– Перфилий Титович Манпольский, – сообщил Степа. – Слышал про такого?
– Ничего себе, – присвистнул Декстер. – Последний победитель конкурса. Вот это я дал. Конечно, слышал.
Он подбоченился.
– И это лишний раз подтверждает правильность моего выбора.
Он хотел добавить еще что-то, но тут пискнул таймер на духовке и Шойс бросился доставать противень с хрустящими золотистыми сухариками. Достал, аккуратно поставил на плиту и послал воздушный поцелуй в камеру. Та в ответ качнулась в воздухе вверх-вниз.
– Это мне Элечка ответила? – воодушевился сакс.
– Не думаю, – фыркнул Степа. – Скорее, это Фил отправил тебе поцелуй обратно.
– Я с мужиками не целуюсь, – заявил Декстер, и принялся сгружать сухарики в изящную мисочку.
– Ну, не знаю, не знаю, – пропел Степа. – Фил у нас теперь такой красавчик… Глянь.
Он сунул Декстеру под нос ком-фон, на дисплее которого красовался бравый диверсант с бородкой и усами. Но против всех ожиданий, сакс лишь мазнул взглядом по дисплею.
– А, на ностальгию потянуло, – отвернулся он, как будто не увидев ничего нового.
– А то, – донеслось с дисплея.
– Поясните, – Степа чуть нахмурился.
– Сэлендж-Крайс, – бросил через плечо Декстер. – Третья планета Гипируса. Одна сплошная электронная аномалия, убээсы глючило, как азиатские уникомпы, – не одеть. И мы месяц там вот в таком виде по джунглям прыгали. Только Фил себе льстит с этой бородкой. У него на самом деле борода редкая и светлая. Он там через месяц больше на козла был похож, грязного и вонючего, нежели на героя-любовника. Впрочем, как и все мы.
– Это аллегория, – обиделся из ком-фона Фил.
– Угу, – колыхнулся от смешка Декстер. – А еще вместо шарфа у тебя был кусок порванного парашюта и ты всех уверял, что так гораздо стильнее.
–У тебя суп не убежал? – невинно поинтересовался Фил. – А то девушки передают, что твой собрат по буйабесу уже сливает?
– Да? – заволновался сакс, оглядываясь по сторонам. – А сколько времени?
Степа только пожал плечами.
Декстер, наконец, нашел таймер, благодарно кивнул в камеру и принялся пропускать суп через сито, переливая его в другую кастрюлю.