Антидот к паранойе
Шрифт:
– Да, – коротко согласился Турухтанов. – Подготовка к третьей стадии.
Повисло молчание. И Турутанов и Матвей прекрасно понимали, что после начала гражданской войны ловить Таиксану уже практически бессмысленно. Но как же быстро все происходит.
Делягин встал с кровати, прошелся по комнате, проверяя, как работает тело. Судя по ощущениям, все на самом деле в норме. Он развернулся к наблюдающему за ним Евлампию Егоровичу.
– Надо пытаться пробовать еще?
– Надо, – кивнул тот. – Пока еще есть время.
И внимательно посмотрел
– Твои ребята сказали, что ты перед тем, как свалиться, говорил что-то про разговор с Таиксаной. У тебя получилось?
– Получилось, – Матвей вспомнил события трехдневной, вернее, терхвечерней давности. – Все, как вы и говорили. Он просил, чтобы я помог ему спрятаться.
– А ты? – взгляд Турухтанова стал пронзительным.
– А я не смог, – Матвей посмотрел прямо в глаза старейшине. – Понимаете, не смог. Я вообще ничего не соображал, кроме того, что его надо убивать. И убил.
Последние слова Делягин произнес даже как ты с вызовом. И тут же сник.
– В первый раз… А потом он тут же перешел на другого, и я не смог…
Его голос упал до шепота.
– Не смог его убить. А он взял и отпустил нас. Увел нападавших в сторону…
– Так это же хорошо, – на лицо Турухтанова вернулась жизнь. – Это же замечательно, Матвей. Никто из посланных не может и близко таким успехом похвастаться. Ты сделал именно то, что нужно было сделать. Первый этап: знакомство и установление эмоционального контакта. Ты все сделал правильно. Теперь при встрече у тебя есть большой шанс, что его удастся говорить пойти с тобой, и… Матвей?
Евлампий Егорович прервал себя на полуслове, встал и подошел к Делягину, который вдруг замер, глядя в небольшое оконце передвижного медблока. На улице моросил мелкий дождь, закрывая серой пеленой все вокруг. Кроме грузового бота, стоящего почти вплотную к блоку, и мокнущего рядом с ним караульного не было видно почти ничего.
– Что с тобой? – Турухтанов положил руку Матвею на плечо.
Делягин развернулся. Долгую секунду он глядел куда-то сквозь собеседника, но потом все же заставил себя посмотреть в глаза Турухтанову.
– Евлампий Егорович, – Матвей сглотнул. – А вы можете представить, что мне страшно?
И он тут же продолжил, не давая возникнуть паузе, как будто боялся осуждения.
– Страшно не идти туда, не ловить его, не убеждать, что надо идти со мной. Даже умереть не страшно.
Он напрягся.
– Страшно не справиться с ним. Не понять, когда он станет мной. Не смочь избавиться от него, когда придет время. Не смочь загнать его в угол. Страшно взять и привести его сюда.
Если смотреть со стороны, то по-хорошему Матвея Делягина отсюда надо бы отправлять прямиком в клинику неврозов. Шутка ли? Здоровенный мужик, майор космоштурма. Спецподготовка, тренировки, вся информация, какую только могла предоставить община. И на тебе: «мне страшно, что я не справлюсь». Обрыдаться еще только осталось.
Но Турухтанов только мягко улыбнулся, выслушав это сбивчивое признание.
– Прочувствовал,
– Да я знаю, что что-то похожее может быть, – Матвей стиснул зубы. – И все равно боюсь. Не объяснить.
– И не надо, – успокоил его Турухтанов. – Путь все идет, как идет. Само куда-нибудь свернет. Новую попытку я тебе предлагать пока не буду. Захочешь, сам придешь.
– Как бы поздно не было, – проворчал Матвей. – Когда захочу.
– Ну, будет, так будет, – пожал плечами Евлампий Егорович. – Городом больше, городом меньше…
– Издеваетесь? – мрачно посмотрел на него Делягин.
– Не без того, – грустно улыбнулся Турухтанов. – Но и давить тут нельзя. Еще не хватало, чтобы ты и в самом деле не справился. Вот тут у нас представление будет.
Он отошел от все так же стоящего перед окошком Матвея и тронул рукой столик с едой.
– А вообще-то тебе сейчас поесть надо и отдохнуть нормально, чтобы голову в порядок привести.
В коридоре раздались легкие шаги. Евлампий Егорович вдруг хитро усмехнулся и кивнул на дверь.
– И лучше способа, чем этот, для мужика еще не придумали.
Дверь открылась и на пороге возникла медсестра в белом халате.
Пауза.
– Евлампий Егорович…, – выдавил из себя Матвей, чувствуя, что краснеет, как мальчик.
Еще одна реакция «типичная» для космоштурма. Да что происходит?
– А что? – натурально удивился Турухтанов. – Или я не прав?
Он повернулся и окинул аппетитную медсестру оценивающим взглядом, который более логично вписался бы в образ оголодавшего лесоруба, нежели в образ одного из Совета Старейшин общины. Под его взглядом медсестра приобрела розоватый оттенок.
– Так, девушка, – строго начал Турухтанов. – Тут у нас есть один герой, – он кивнул на Матвея, который уже не знал, куда и деваться от такой «заботы», – которому для выполнения задания нужна свободная голова и отдохнувшая душа. А у него все наоборот.
Медсестра удивленно моргнула, с трудом соображая, что от нее хотят.
– И поэтому, – Турухтанов, сохраняя абсолютно серьезный вид, начал «постановку задач». – Ему сегодня очень нужно женское внимание. Сеанс терапии, так сказать, я доходчиво излагаю?
Медсестра только ресницами хлопнула. Здрассьте вам, сходила проверить больного… Матвей был готов со стыда провалиться сквозь землю.
– У него с утра полевой выход, он будет общину спасать, – Евлампий Егорович, не меняя выражения лица, огладил бороду. – Так что я на вас надеюсь. Он как боец, десятерых стоит, и необходим нам, как воздух, поэтому утром должен быть, как новый. Задание чрезвычайной важности. С самой Земли интересовались. Понятно?
Медсестра перевела взгляд на Делягина, и вдруг к ужасу Матвея ее глазах появилась заинтересованность.