Антихрист
Шрифт:
Мимо меня прошла девушка из моего сна. Когда она проходила мимо, я встретился с нею взглядом, и она улыбнулась. Правда улыбка не имела ничего общего с её слегка безумной улыбкой в моём сне, но в остальном она была точная копия той девушки.
– Стойте! – вскрикнул я. Я закрыл глаза и снова открыл их. Вот оно – последствие бессонницы. Моё воображение нарисовало на абсолютно незнакомой девушке приснившиеся мне черты лица.
– Я обознался, извините, – виновато улыбаясь, сказал я.
– Ничего, – улыбнулась она. Развернулась и ушла, обдав меня ароматом духов.
Я продолжил свой путь
Я заметил, что больше всего люди вокруг нуждаются в любви и прощении. Третье тысячелетие – это эпоха потерянных сердец. Мы так нуждаемся в любви, что ненавидим тех, кто нас не любит.
Любовь – странное чувство. Когда пророки и проповедники кричат о том, что нужно любить Бога и всех людей, в ответ им стоит мёртвая тишина. И в этой тишине слышится лишь один вопрос: «Как это – любить?». А когда ты первый раз испытал любовь, ты знал, что тебе делать? Ты дарил цветы, писал стихи, не мог прожить и минуты без любимого человека. Ты не спрашивал, что такое любовь, ты просто испытывал любовь и знал, что твои эмоции – это то самое светлое чувство. После этого все вопросы бессмысленны. Любить людей и Бога можно лишь именно Любовью Человека, то есть взахлеб, всеми эмоциями и чувствами, которые только может испытывать человек. Правда, от любви до ненависти один шаг.
Обрывок третий
Я зашел в лечебницу, прошел уверенным шагом в 109 кабинет и, улыбаясь, обратился к медсестре в белом халате:
– Простите, а кровь здесь сдают?
Она скривила губы в любвеобильной улыбке вампира.
– Да, здесь. Вы донор?
– Да, – ответил я. – Только, пожалуйста, всю мою кровь не пейте, оставьте для малых детей, которые будут умирать от её нехватки.
– Это вы пытались продемонстрировать свой юмор? – она нахмурила брови.
– Что вы! Скорее его отсутствие, – сострил я и, отодвинув занавеску, прошёл в кабинет. Там меня ждал ещё один охотник до моей крови. Я сел в кресло и протянул руку.
– Другую, – даже не глядя, бросила врач, похожая больше на сбежавшего из советского плена последнего гестаповца. Я протянул ей другую руку. Она ухмыльнулась, наклонилась надо мной и, глядя в глаза, заверила:
– Больно не будет.
Больно не было.
Боль – это состояние, которое не может длиться вечно. Допустим, если бы всю вечность кому-то втыкали иголки под ногти, он бы, этот Кто-то, через пару сотен лет (хотя даже это слишком большой срок) привык бы к ощущениям и расценивал эту пытку как некоторого рода беспокойство.
Раньше я боялся боли. Пока не стал осознавать её, как нечто чуждое самому себе. Боль? Это не то, чего стоит опасаться. Всё проходит. И она пройдёт. Боли нужно радоваться, поскольку она источник жизни. Люди рождаются в муках. Зачем люди занимаются спортом? Разве не для того, чтобы в конце тренировки ощутить сладостную боль в мышцах. Боль – это показатель того, что ты живешь. Прекратится боль –
Физическую боль очень легко перенести, трудно перенести ту боль, которая внутри тебя, в твоей душе.
Я чувствовал, как жизнь капля за каплей вытекает из меня.
– С вами всё в порядке? – заботливо склонилась надо мной медсестра. Я кивнул. Она выдернула иголку из моей вены и наложила повязку.
– Встать можете? – спросила она.
– Если честно, повалялся бы здесь еще с полчаса, – ответил я голосом, полным сарказма.
– Проваливай! – довольно грубо обратилась она ко мне. – Деньги получишь в кабинете напротив.
– Я сюда не ради денег пришел! – возмутился я.
Ага. Не стоило мне этого говорить. Её глаза помутнели.
– В смысле? – спросила она, видимо, не надеясь на свои уши.
– Это мой дар во имя жизни! – ответил я ей.
– А, гхм…
– Довольно многословно, а главное по делу, – заметил я. – Удачи, – и вышел.
– Молодой человек! – услышал я вдогонку. – Сядьте на скамеечку, отдохните минут двадцать!
Угу, подумал я, и прислушался к своим чувствам. Вроде бы всё нормально. Голова не кружится. В обморок падать не хочется. Слабости не чувствую. В общем, всё в порядке.
Внезапно я ощутил своим правым плечом стену, к которой привалился, а затем медленно сполз по ней вниз. Посидев на корточках минут пять, я медленно встал и направился к выходу из клиники. Нужно все-таки слушать, что тебе говорят опытные люди, а не надеяться на себя, как обычно.
Потом, я помню, брел по улицам города, постепенно удаляясь от его центра.
– НАСТАЛ МОЙ ЧАС, И Я ВЗЫВАЮ К ВАМ!
Я оглянулся. Странный парень в тёмном кожаном плаще, подняв одну руку к небу, обращался к собравшимся вокруг него.
– ПРИЗНАЙТЕ СИЛУ ТЬМЫ, ИБО Я ПРОРОК ЕЁ! Я – ТОТ, КТО ИДЁТ ВПЕРЕДИ ГРЯДУЩЕГО ЗА МНОЙ!
– Чёртовы городские сумасшедшие! – шепнула мне на ухо стоявшая рядом старушка с желтоватым морщинистым лицом. – Ты в глаза-то его посмотри.
Я последовал её совету и в тот самый момент, когда я взглянул ему в глаза, я увидел грани его безумия. Я был Там. Я стоял на краю мира, а внизу бушевало тёмное пламя Ада. Я видел водовороты пламени и Тьмы. Я видел Червя, который точит Вечность. Я видел грядущую битву с Ангелами Господа. И кровью покрылась земля, и всяк, живущий на ней, ушел в небытие…
Обрывок четвёртый
Я очнулся от ударов ладонью по лицу.
– Если ты собираешься падать в обморок каждый раз, когда слышишь подобную чушь, тебе лучше не приближаться к местам, подобным этому.
Надо мной склонился безумного вида старикашка с выпученными водянистыми глазами.
– Ну, теперь ты выглядишь много живее, – улыбнулся он беззубым ртом.
Я встал и, шатаясь, побрёл дальше. Слабость в теле от потери крови резко контрастировала с яркими картинами воспоминаний, проносящихся в моём мозгу. Я не впечатлителен на подобного рода шоу, просто…