«Антика. 100 шедевров о любви». Том 1

Drongelen Wim Van

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Из средних дверей появляется Феоноя в белой длинной одежде и сетке поверх распущенных волос. За нею толпа рабынь. Две рабыни идут перед нею: одна с высоко поднятым факелом и с чашей, в которой горит и дымится сера; другая, напротив, с опущенным.

Феоноя

(рабыням)

Вы шествуйте передо мной: ты с светомЛучины и с пылающею серой,Истоком девственных эфирных недр,Чтоб чистое небесное дыханьеВливалось в грудь мне. Ты ж стезю мою,Коль кто-нибудь стопою нечестивойЕе сквернил, – ты пламени, раба,Ее отдай и, отрясая светоч,Очисти путь пророчицы. Воздав,Что я велю, богам, – обратно факелПусть каждая возложит на очаг.

(Останавливается, долго смотрит в небо; мало-помалу на нее находит пророческий экстаз; она простирает руки к Менелаю, затем обращается к Елене.)

Что

скажешь ты, Елена, о гаданьеМоем теперь? Вот муж твой; кораблейИ твоего подобья он лишился.

(К Менелаю.)

Да, горький, сколько ты уже прошелТяжелых испытаний, а не знаешь,Что ждет тебя…

Пауза.

Отсюда ль путь, иль здесьЕго предел? Там из-за вас сегодняМятется сонм Олимпа близ отцаДержавного. Но Гера на тебяУже не копит злобы, как бывало;Вернуть тебя хотела бы онаИ с нею, гость:

(указывает на Елену)

пусть эллины увидят,Что призрачен был Александров брак,Киприды дар. Киприде же угодноНе допустить возврата твоего,Чтобы ее молва не обличилаЗа тот обман, которым красотыОна стяжала первенство на Иде…

(Опускает глаза; пророческий экстаз проходит.)

Теперь зависит от меня: отдатьТебя царю в угоду Афродите.Иль, с Герою в согласье, – умолчав,Спасти тебя от брата.

(В борьбе с назревающим решением.)

От него жПриказ – стеречь прибытие твоеИ доложить ему.

(Решившись.)

Так кто же в полеПойдет царю сказать о Менелае?Так будет безопасней для меня.

Елена

(бросаясь к коленям Феонои)

О дева… Я с мольбой к твоим коленямПрипала, и печальный этот прахЯ телом покрываю… Я за насТебя молю обоих: за себяИ этого несчастного. Как долгоЕго ждала я – и сейчас ножуЕго отдам? О нет! О Менелае,Вернувшемся в объятия мои,Ты не расскажешь брату: заклинаюТебя – спаси его; не отдавайТы святости души своей в обменЗа злую и неправедную милость!Насилье неугодно божеству:Приобретать – не похищать велелоОно нам достояние своеИ отвергать богатство, если кривдойОно добыто. Общим небесаПокровом нам, земля сырая общейОбителью; но дом и то, что в доме,У каждого свои, и не велитЗакон чужое отнимать насильем!На счастье нам – хоть моего страданьяЦеной – отцу доверил твоемуМеня Гермес, для мужа моегоЧтобы сберег. Вот муж мой, взять с собоюМеня он хочет. Но возьмет ли мертвой?И передаст ли мертвому живуюРодитель твой? Да, вникни в волю бога,В отца завет! Вернуть иль не вернутьОни б велели ближним их добро?Вернуть, конечно. Неужели ж вышеПоставишь ты греховный помысл брата,Чем благородство твоего отца?А если ты, пророчица, которойСвою и боги открывают волю,Отца святую правду оскорбишь,Неправую спасая правду брата,Что за позор! Все тайны божестваПостичь, о сущем и не сущем верноСудить, – а божью правду попирать!Ну, а затем… Ты видишь: море бедМою ладью колышет, – о, спаси,Спаси меня, союзницей да будетИ жалость справедливости твоей!Ведь человека нет, кого б моеНе возмущало имя. Вся ЭлладаМолвы полна о той, что, изменивСупругу, на злаченые чертогиПольстилась. О, отдай отчизну нам!Коли вернусь я в Спарту, – очевиднойВсем эллинам ты сделаешь игруБогов и верность строгую Елены;Себе верну жены я честной имяИ выдам дочь. Кто ж иначе моейЗахочет Гермионы? Я скитаньяПокончила бы горькие тогдаИ достоянием родного домаСвободно б насладилась. Если б мужУбит был на чужбине – в слез потокахЯ б утешение вдовству нашла;Но ведь он здесь, спасен от бед, от смерти,И у меня отнять его хотят…Царевна! Милосердье! Правды отчейТы оживи нам память. Выше славыДля человека нет, как на отцаВеликою душою быть похожим.

Корифей

Я тронута твоей мольбою, мнеТак жаль тебя! Но речи МенелаяЯ жду: что скажет он за жизнь свою?

Менелай

К твоим

ногам я не решусь припасть,Слезами обливаясь: лавры ТроиПозорить малодушьем непристойно.Хоть говорят, что благородных краситВ беде с ресниц упавшая слеза,Я не поставлю этой красотыКоль красота тут есть – превыше духаОтважного.Коли подскажет сердцеТебе, жена, пришельца уберечь,Когда жены он требует по праву,Отдай жену ему и сбереги;А скажешь «нет» – ну, что же? Не впервыеМне принимать удар судьбы: дурнойЗато себя ты выставишь навеки.А что меня достойно, справедливоИ за душу больней тебя возьмет,То я скажу, припав к отца могиле:«О старец, каменной гробницы житель!Я требую супруги от тебя!Верни ее: сам Зевс ее доверилТебе, чтоб мужу ты ее сберег.Не можешь, знаю, мертвою рукоюЕе живому передать: внуши жТы дочери, чтоб имени отцаСвященного на жертву злым укорамНе отдавала вещая, когдаК тебе в чертог глубокий доноситьсяМоления людские будут. ВсеВ ее руках теперь. И ты, подземныйАид, мне будь союзником! Иль малоИз-за нее ты принял тел людскихТам, под булата моего грозою?Ты получил вперед награду: дай жеИль им вторичной жизнью зацвести,Иль ей со славой отчею сравнятьсяИ возвратить супругу мне мою».

(Опять обращаясь к Феоное.)

А если вы отнимете ее,К ее словам прибавить я имеюЕще одно. Мы клятвою связалиСебя, – и вот что будет, дева. ЕслиПридет твой брат, я с ним вступаю в бой:Иль он падет, иль я – рассказ несложен.А если вызова не примет онИ голодом просителей у гробаНеволить вздумает, – ее убитьПоклялся я и тот же меч двуострыйИ в собственную грудь вонзить – вот здесь,На насыпи могильной, чтобы кровиСтруи в подземный терем потекли.И двое нас на тесаном гробуУляжется тебе укором вечнымИ на позор отцу. Но на моейЖене ни брат твой, ни другой, царевна,Не женится. Коль не домой и в Спарту,Ее возьму в обитель мертвых я.Вот речь моя. А слез и женских жалобНе жди: не жалким – сильным быть хочу.Коль хочешь – убивай: позорной смертиЯ не приму. Но лучше – снизойдиК моим словам: тогда и я ЕленуВерну себе, и ты – венец святой.

Корифей

Тебе вершить, юница, эти речи:Всех примири благим своим судом.

Феоноя

Во мне и кровь и ум благочестивы.Я и себя блюду, и честь отцаНе запятнаю; брату же услугуСебе в позор не вправе оказать.Великая святыня Правды в сердцеВоздвигнута моем; она – НереяДар, Менелая, – я сохраню ее.И раз улыбка Геры над тобоюЯ с нею заодно. Киприда же…Гневить ее не буду, но не с неюМои пути: я – дева навсегда.В чем ты отца корил за прагом смерти,В том я с тобой согласна: я б виновнаБыла, не возвратив тебе жены;Ведь он бы вас соединил, будь жив он.А за дела такие есть возмездьеИ под землей, и здесь для всех людей.Хоть не живет умерший, дух егоСам вечен, в вечный принятый эфир.И вот ответ мой краткий: вашей тайныНе выдам я и брата дерзновеньюМирволить не намерена; емуНе на позор я окажу услугу,Направив грешника на путь добра.Исход придумайте вы сами; я же,Покинув вас, в молчанье погружусь.С мольбы богам начните. Ты, Елена,Киприду упроси тебя вернутьНа родину; а Геру – чтобы ласкиСвоей не изменяла. Ты ж, отецПочивший наш, – покуда в этом сердцеНе смолкнет кровь, не будешь средь людейПрославлен нечестивцем, и хвалаВкруг имени великого не смолкнет.

(Уходит в двери со свитой.)

Корифей

Нет для неправды прочного успеха,Но правде и надежда верный друг!

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Елена и Менелай в том же положении, как и до прихода Феонои.

Елена

От девы нам препятствия не будет;Речь за тобой отныне, Менелай.Придумай способ общего спасенья.

Менелай

(после некоторого раздумья)

Послушай же… Своя ты в этом доме,И, верно ж, ты имеешь там друзей.

Елена

(оживленно)

К чему ведешь ты речь? Знать, есть надеждаСчастливого исхода нам с тобой?

Менелай