Антика. 100 шедевров о любви. Том 3
Шрифт:
Наследника имел ты. За тобою
Все не пошло бы прахом. Не дерзнешь
Ты утверждать, конечно, чтобы старость
Я оскорблял твою, что не был я
Почтителен. О, за мои заботы
Вы с матерью мне заплатили щедро…
Поторопись, пожалуйста, родить
Еще детей, старик, не то кто будет
Тебя кормить и, если наконец
Умрешь, твой труп кто уберет, кто вынос
Устроит твой? Не я же, не Адмет…
Он для тебя давно в земле. И если
Еще
И сыном быть обязан не тебе…
О, старики так часто смерти просят,
А стоит ей приблизиться – никто
Уж умирать не хочет. Старость тотчас
Становится отрадною для них.
Корифей
Ну, будет же. Как будто мало горя
Того, что есть, – не раздражай отца!
Ферет
(после некоторого промедления, когда он, по-видимому, борется сам с охватившим его волнением)
Но что за тон, мой сын! Себе лидийца
Иль ты раба фригийского купил?
Советую припомнить: фессалиец,
Свободный сын свободного отца
Перед тобой. Слова ж твои ребячьи
Меня задеть не могут. Я родил
И воспитал тебя, чтоб дом отцовский
Тебе отдать, а вовсе не затем,
Чтоб выкупать тебя у смерти жизнью.
Обычая между отцовских я
Такого не припомню и как эллин
Всегда считал, что, счастлив кто иль нет,
Таков удел его.
Мой долг исполнен:
Над многими ты царь, твои поля
Умножились. Отцовское оставлю
Я полностью Адмету. Чем, скажи,
Обижен ты? Чего лишил тебя я?
Просил ли я, чтоб ты заменой был
Мне в доме том бессолнечном? Нимало.
И ты меня о том же не проси.
Сам любишь жизнь ты, кажется. В отце
Зачем признать любви не хочешь той же?
Пауза.
А право, как подумаешь, что век
В земле лежать, так этот промежуток
Короткий здесь еще дороже станет…
Тебя ль учить мне, впрочем? За него
В борьбе с судьбой Адмет, ожесточившись,
Не пощадил жены… Но как же он
Клянет мою, своей не видя, трусость,
Во цвете лет женою побежден.
Придумано отлично… хоть и вовсе
Не умирай, сменяя верных жен…
И у тебя других хватает духа
За то, в чем сам виновен, упрекать.
Молчи, дитя: жизнелюбивы все мы…
На брань твою – вот строгий мой ответ.
Корифей
Отец и сын, вы перешли границу.
Но перестань, старик, его бранить.
Адмет
Пусть говорит; отвечу я: коль правдой
Затронут он, зачем топтал ее?
Ферет
Я
Своей купил тебе я жизнь, Адмет.
Адмет
Смерть старика и юноши равны ли?
Ферет
Жить всем нам раз приходится, не дважды.
Адмет
Переживи ж хоть Зевса, коли так…
Ферет
Но клясть отца за что же, не пойму я.
Адмет
В тебе желанье жизни – это все.
Ферет
(указывая на носилки, строго)
А там кого ж Алькеста заменила?
Адмет
Ты видишь там свою вину, старик.
Ферет
Иль за меня ее хоронят, скажешь?
Адмет
Увы! Увы!
(в сторону)
Когда б нужда ему во мне пришла.
Ферет
Почаще жен меняй, целее будешь.
Адмет
Тебе ж стыдней. Зачем себя щадил?
Ферет
О, этот факел бога так прекрасен.
Адмет
И это муж? Позор среди мужей…
Ферет
Ты в гроб меня насмешкой не уложишь.
Адмет
Но славы смерть тебе не принесет.
Ферет
До мертвого бесславье не доходит.
Адмет
Такой старик… И хоть бы тень стыда…
Ферет
(указывая на труп Алькесты)
Вот в этой был и стыд, да без рассудка.
Адмет
Уйди, молю. Дай схоронить ее.
Ферет
Не задержусь. А ты, женоубийца,
Алькестиной поплатишься семье:
Среди мужей Акаста хоть не числи,
Коль за сестру тебе не отомстит.
(Уходит со свитой и дарами.)
ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ
Без Ферета и свиты.
Адмет
(вослед уходящему)
Проклятье вам – тебе и сень с тобою
Делящей; пусть при сыне вы живом
Бездетными на старости слывете.
А мой чертог – отныне вам закрыт.
И если б чрез глашатаев пришлось мне
Порвать навек с отцовским очагом,
Не откажусь. Но горе нас торопит.
Почившую святить огнем пора.
Тело поднимают. Плач.