Антикризисная книга Коммерсантъ'a
Шрифт:
– Может быть. Но я не являюсь большим почитателем американских талантов, потому что все, что мы сегодня переживаем, как раз и родилось там. Они сейчас заставляют весь мир платить
за свои «шалости».
– У нас тоже грядет национализация?
– Мы еще не так далеко отошли от полной национализации, которая была в СССР, поэтому
говорить об обратной национализации, наверное, не пристало. Но то, что касается помощи, которую сейчас государство оказывает финансовой системе, – это вмешательство
экономические отношения. Мы против этого разве будем возражать? Не будем, потому что без
этого вообще не удержать финансы страны от дальнейшего кризиса. Это правильно. Но не
либерально.
– То есть либеральный капитализм в России заканчивается?
– Я об этом говорил еще год назад. Когда Фрэнсис Фукуяма опубликовал свою известную
работу о конце истории, я сказал, что речь идет о конце неолиберальной теории.
Пропагандировавшийся в рамках неолиберальной экономической теории тезис о том, что
государство должно выйти из всякого управления экономическим развитием, близко к нему не
подходить и выполнять только функции института, который, создав определенную
законодательную базу, выполняет ограниченные функции относительно
социально-экономического развития, красиво смотрелся только для благополучных стран, которые эксплуатировали ресурсы других. И у нас были громогласные заявления, что не надо
государству вмешиваться в экономику, рынок все сам рассудит. Мы видим пример США–апологета этой теории. Там сейчас происходит, по сути дела, национализация. Как это
соотносится с неолиберальной теорией? Да никак. Именно поэтому я говорю, что данной
теории конец.
– А вы понимаете, к чему все это может привести?
– К формированию новой экономической парадигмы. Начнем всем миром, я имею в виду
действительно всем миром, строить и воплощать новую экономическую теорию. Надеюсь, наконец-то поймем, что нельзя жить на финансовых суррогатах, нельзя, чтобы весь мир жил на
одной валюте, ничем не обеспеченной, которая называется доллар. И то, что президент
Дмитрий Медведев произнес относительно возможности создания финансового центра в
России и использования национальной валюты как расчетной, – не выдумки, это реально
обсуждается. Например, с крупными арабскими финансистами. Это, я считаю, рождение
нового финансового мира.
– Вам кажется, что существенное усиление роли государства в экономике неизбежно?
– Я бы не так сказал. Я против постоянного усиления роли государства в экономике. То
усиление, которое мы наблюдали в последнее время, оно скорее от ощущения беды, чем от
необходимости. Многочисленные реформы идут одновременно, значит, есть жалобы населения
и бизнеса.
вопросы, как, например, подготовка ЖКХ и энергетики к зиме. Это не усиление, как и
подготовка программы социально-экономического развития страны. Это вмешательство
государства в экономику, но оно неизбежно, особенно в развивающемся рынке. Как в такой
огромной стране можно все отдать стихии?
– Может ли национализация быть эффективной?
– Иногда она просто необходима. В Великобритании национализировали угольную
промышленность, когда там произошел системный кризис. Реально планировалась
национализация железнодорожного транспорта, когда после приватизации в нем начались
серьезные проблемы. Или нынешние действия американских финансовых властей. Они уже не
задумываются, как это соотносится с либеральной теорией. Надо спасаться.
– Насколько кризис может фундаментально понизить стоимость ОАО РЖД и других компаний?
– Учитывая ограничение инвестиций, произойдет определенное сокращение стоимости. Оно не
может быть драматическим, но до поры до времени. Если в экономике произойдет стагнация, это с неизбежностью скажется и на нас: мы будем меньше возить, меньше зарабатывать. Мы
ожидаем, что заявленные цели компании на следующий год могут оказаться под вопросом. Я
имею в виду, прежде всего, перевозки.
Наш бизнес на 86 % коррелирует с динамикой ВВП страны и на 96 % – с объемом
промышленного производства. А крупные бизнесмены однозначно говорят, что не будут
инвестировать в новые проекты, включая строительные. Это значит, что снизится объем
перевозок строительных грузов. И достаточно резко, я думаю. Что касается, скажем, перевозки
угля, пока такой опасности мы не видим. Электростанции надо топить, контракты подписаны, все оплачено. Важно, как будут развиваться крупные инвестиционные проекты Китая и Индии, которые и диктовали рост цен на металлы, во многом – на нефть. Китайцы, например, говорят, что у них достаточно благополучная ситуация и они не будут подвержены резкому обвалу из-за
кризиса. Про индийцев сказать не могу – не разговаривал.
– Как долго мы будем чувствовать последствия кризиса?
– Долго. Полагаю, что следующий год еще.
– А в остром режиме он кончился или нет?
– Думаю, что нет.
– Что еще может произойти?
– Дальнейший обвал американского финансового рынка.
– И что тогда будет?
– Тогда схлопнется вообще вся финансовая система, которая существует в мире. Каждый, как
куркуль в домике, в своем национальном банке затаится.