АНТИЛОВУШКА

Воронин Андрей Николаевич

Ничего не произошло.

– Все, Ира, можешь сушить свои ягодицы.

Девушка осторожно поднялась и на негнущихся ногах пошла спиной к двери. Леонов полежал несколько секунд и перекусил еще один проводок.

Он видел, что бомба не полностью обезврежена, но теперь она отсоединена от силового трансформатора. И даже в том случае, если компьютер даст команду взрывателю, последний не сработает, так как он обесточен.

– Похоже, ты ее ублажил, - сказал Вареников.

– Как видишь, компьютер дал команду, а мы целы, - только сейчас Леонов заметил, что у него от пережитого дрожат руки.
–

Может, выпьем, а, Вареников?

– У меня дома тоже есть, вяленые сиги. С тебя тогда пиво...

Когда Леонов после пива вернулся домой, то несказанно обрадовался - из Подольска к матери на побывку приехал Гранчак.

– Игорь?! Надолго?

– Пока лося не завалю - не уеду.

Игорь с дороги решил устроить баню. Леонов наколол дров, а Гранчак занялся доставкой воды в котел.

– Что ты такой озабоченный, Игорь?
– спросил Леонов.
– Выпей пива. Повесели душу..

– Да вот зараза насос воду не качает. Хламье, металлолом. Придется таскать из речки вручную.

– Вручную так вручную, - сказал Леонов и протянул Игорю банку пива.

– За пиво спасибо, но я у себя в Коми пью исключительно водяру.

– Это почему?

– Климат предрасполагает. Ты снова на службе, да?

– А я, Игорь, больше ничего не умею делать.

– У тебя не пули, так бомбы.

– Тебе тоже, Игорь, еще служить бы в армии как медному котелку. А ты взял и ушел.

– Да нет. Я почувствовал, что пришло время уходить. Год колебался: уходить или нет. Но если ты часто задаешь себе такой вопрос, значит, пора уходить. Понял? Время и тебе, друг, сушить весла. Свое ты отмотал.

– Кажется, мне будет не хватать моей работы, - Леонов присел на березовую чурку.
– Не знаю, Игорь, как можно сидеть сложа руки?

– А ты не сиди. Займись, к примеру, охотой.

В Коми столько дичи.

– После стольких лет, приятель, когда для меня дичью был самый опасный зверь на планете - человек, - сказал Леонов, - даже на медведя неинтересно охотиться.

Глава 32

С экрана телевизора над стойкой столичного бара глядел командир одного из областных саперных отрядов. Герой передачи о проблемах, с которыми сталкиваются в отдаленных российских автономиях. Николай Хининов отмахнулся от приставучей блондинки и уставился вверх. Это лицо ему было как-то смутно знакомо и порождало неприятные воспоминания. Конечно, если убавить шрамы, выровнять линию некогда сломанного носа...

– Майо-о-ор...
– протянул тихонько Хининов.
– Вот ты и засветился, дружок. Осталось узнать, где ты сейчас обитаешь.

Хининов немного подождал, пока закончится передача, а потом с удовольствием прочитал в заключительных титрах: "Телекомпания "Север-Информ", Сыктывкар".

– Коми, значит... Ну что ж, там тебя найти нетрудно. Конечно, угол медвежий, русский Север, так сказать. Зато там на километры вокруг все знают более-менее известных личностей. А уж отважный командир саперного отряда...
– Хининов хихикнул.
– Теперь-то ты и заплатишь по всем счетам.

А счета Николай собирался предъявить немалые: благодаря Леонову его сняли с должности и засадили на пятнадцать лет. Леонов не дал себя убить, и из-за этого Хининов попал в воровскую

тюрьму. Оттуда он сбежал, но теперь жил как затравленный зверь, нигде не оставаясь подолгу из опасения, что умные мальчики из преступной группировки все-таки доберутся до незадачливого пиротехника, который не оправдал их ожиданий. А негодяй Леонов пользовался славой уважаемого человека, героя, профессионала.

И небось в саперном отряде находились юнцы, которые считали его своим учителем, в рот ему смотрели. Хининов поморщился с досады. Он обязан восстановить справедливость. Если он сам не может сейчас жить благополучно и счастливо, то по какому праву всем этим пользуется Леонов, который во всем виноват?!

Передачу о саперном отряде видели многие, в том числе и Катерина - соседка Сергея Леонова по дому.

Она понимала, что мужик, который набивается ей в мужья, не тот человек, который ей нужен.

Майор слишком много рисковал, а Катерине хотелось спокойствия, тишины и полной уверенности в будущем. После автокатастрофы, в которой так нелепо погиб ее муж, Катерина ценила в жизни именно это.

Полдня Катерина размышляла о своем отношении к Сергею, а потом отправилась на пригородном автобусе в Дом культуры. Катерина играла на скрипке в небольшом вокально-инструментальном ансамбле и два раза в неделю репетировала с коллегами. Она была сильно задумчива и изрядно фальшивила, чем вывела из себя музыкального руководителя.

– Катенька, у тебя отсутствующий вид. Твои мысли витают неизвестно где. Физически вроде ты здесь, однако ты не играешь, - стал читать ей мораль руководитель ансамбля Гольдштейн.

– Извините, - смущенно опустила глаза Катерина. Если бы этот Гольдштейн знал, чем забита ее голова!

– Люди, пожалуйста, прошу вас... Всего две недели осталось до конца репетиций. Вы же не хотите опозориться перед лицом крупнейших политических деятелей страны?
– горячился Гольдштейн.
– Они приедут в наш город, будут гости из соседней Финляндии. Вы хотите сесть в лужу?

– Нет, - послышались разрозненные ответы и хихиканье.

– Ведь не хотите?

– Нет, нет, не хотим, - дружно отвечали музыканты.

– Так вот запомните: если ваша душа не будет петь в небесах, руки играть не будут.

***

В это время Леонов подъехал на мотоцикле к Дому культуры. С тех пор как майор купил мотоцикл, пригородный автобус стал ему не нужен. Сегодня он решил подвезти Катерину домой.

Сергей долго топтался в фойе, прислушиваясь к мелодии, которую играл ансамбль. Звуки музыки, доносящиеся из концертного зала, радовали его. Но больше всего его радовало то, что одним из созидателей этой чарующей мелодии является его Катерина. "Моя Катя, - улыбнулся Леонов.
– Неужели она станет моей?"

Катерина долго не соглашалась сесть на сиденье мотоцикла.

– Пойми, Сережа, как это нелепо будет выглядеть - дама со скрипкой, в плаще, верхом на мотоцикле.

– Но мотоцикл не лошадь, - уговаривал майор женщину.
– Кроме того, уже темно, кто тебя увидит? Автобус отправляется в одиннадцать часов.

Пока ты приедешь в поселок, будет уже половина двенадцатого. Вместо того чтобы торчать на автостанции, давай посидим в ресторане. Согласна?

Катерина была не прочь посидеть в ресторане.