Антим 2. Танцы на костях
Шрифт:
Глава 4
679 год эпохи Магика (41 год до пророчества)
Нордика. Остров Безымянный.
Аделина тяжело вздохнула и потупила взгляд. Дверь в дом только что затворилась, оставив за собой целую нордскую делегацию, беседовавшую с рунером Прайяра и справлявшуюся о том, во всем ли ему нравится новый дом, заверявшую в своих дружественных намерениях и напоминавшую о договоре, согласно которому рунер должен в течение года зачаровать пять предметов.
Крепкий
От одного его вида Аделине становилось жутко, потому как двигался он резкими отрывистыми движениями, то и дело замирая словно ящерица. Мысль о том, что с этим странным человеком ей придется провести не меньше полугода, исполняя любые его прихоти вызывало у девушки отвращение и страх.
Прайярец первым делом начал осматривать свое новое жилище, прислушиваясь и принюхиваясь к чему-то, совершенно не обращая при этом внимания на Аделину. Она не знала как следует себя вести, а потому просто стояла посреди комнаты, украдкой поглядывая на диковинные повадки прайярца.
Мужчина осмотрел широкую кровать, дощатый потолок и такие же стены. Следом за этим, тщательному изучению подверглась большая каменная печь и деревянный стол со стульями. В некоторых местах прайярец что-то выковыривал, ворча при этом на непонятном языке.
Затем он удалился в другую комнату, и еще пару минут двигал там мебель, продолжая беспрерывно ворчать. Наконец Чэтима вернулся и, устрашающе нависая над девушкой, протянул ей раскрытую ладонь, в которой находилась пригоршня маленьких красных камешков, точно таких же, как и в амулете на шее Аделины.
– Кувани ваа кува сакуили ксун! – грозно сказал Чэтима и сдвинул брови.
Аделина проглотила подступивший к горлу ком и ничего не ответила, но тогда прайярец потянулся к амулету, и она отпрянула, испуганно ухватившись руками за украшение.
– Кель лен парле ву? Филяйхт дацу? – сурово вопрошал праяйрец.
– Что? – вырвалось у нее и он вдруг расплылся в добродушной широкой улыбке.
– Ааа! Язык вашей церкви твой? Это очень удобно мне, – сказал он на чистом иктанском, лишь странно коверкая порядок слов. От неожиданности и сама Аделина улыбнулась ему в ответ, но тут же вспомнила, что делать так с господином не следует и потупила взгляд.
– Твое имя какое есть?
– Аделина, – ответила девушка, не поднимая глаз.
– Меня Чэтима зови. Или как хочешь зови, главное скажи как будешь звать, чтобы я отзываться на что знал.
– Господин, Чэтима, – кивнула она.
Мужчина тем временем подошел к зеву горящей печи и швырнул туда камни. Те тут же зашипели, полыхнуло жаром, а через несколько секунд раздались звуки, напоминающие слабый приглушенный свист.
– Я знаю амулет твой что запоминает здесь, – сказал Чэтима, глядя в огонь. – Снять его, тебе плохо сделают?
– Да, очень плохо, – проговорила Аделина, невольно вспоминая жуткое заклятие, которое маг, применил на четверых рабынь в подвале огромного дома.
– Только его если я не сниму даже, не поможет это тебе, – туманно проговорил Чэтима и развернулся от печи, в сторону девушки. – Тогда я думать буду пока.
С этими словами он удалился в погреб и вернулся оттуда с вяленым мясом, горстью моченых яблок и хлебом.
– Пойдем есть будем, хочешь если. Я ел на корабле два дня назад. Уже хочу сильно. А ты?
Аделина так же была очень голодна, а потому кивнула и села за стол, не спеша, однако, первой притрагиваться к еде. Прайярец же принялся с аппетитом уплетать мясные ломтики, улыбаясь и разглядывая дом.
– Места много, а делать нечего здесь! Скучно много времени будет. Ты что больше делать любишь? – спросил он девушку, и та начала перечислять.
– Я обучена петь, знаю много разных песен на ниамайском языке, могу танцевать Вам, делать массаж и ублажать Вас в постели. Только скажите, и я…
– Нет, нет! – нахмурился прайярец. – Я же спросил, что ты любишь, а не то, что можешь.
Девушка опустила взгляд и пожала плечами.
– Мне нравится служить своему господину, то есть Вам.
Чэтима отчего-то зычно рассмеялся.
– Какой же господин я тебе есть, если ты мне не слуга?
– Меня направили служить к Вам, поэтому Вы мой господин.
Мужчина поморщился, не прекращая жевать, затем кивнул каким-то собственным мыслям и подвинул ближе к Аделине еду.
– Как ты такой сделалась?
– Какой? – не поняла она вопроса.
– Такой, какой не хочешь сама быть. Раньше какой была, хочу слышать я.
– Раньше? – задумалась Аделина, пытаясь вспомнить свою жизнь еще до того, как ее продали в рабство. Эти воспоминания уже успели подернуться мутной пеленой, словно происходили вовсе и не с ней, ведь сейчас девушка имела только ту жизнь, которую ей позволяли.
– Я жила в Иктании.
– А это давно было, расскажи мне все?
– Давно, но не помню, насколько, – она стала разгибать пальцы, помогая себе в счете. – Года три или четыре назад.
Чэтима кивнул, подбадривая ее продолжить.
– У нас был маленький деревянный дом недалеко от города Кенай и поле. Родители работали в том поле и им помогал мой старший брат, а я больше прибиралась по дому, готовила еду. Но однажды, как раз после того, как собрали урожай, пришли люди с оружием, забрали у нас все, даже спрятанные деньги. Мама с отцом после этого долго ссорились, но потом снова поладили. Они сказали мне и моей младшей сестре, что нам нужно будет теперь пожить без них, так как иначе без еды мы можем умереть. Ну и на следующий день отец отвез нас в Кенай и отдал там какому-то человеку с темной кожей. Он нас разделил с сестрой, так что я больше ее не видела, а потом повез на корабле через море в очень большой красивый город, который называется Ниамай. Я так понимаю, туда много детей отправляют из семей, которым нечего есть, или тех, кого силой забрали. Вот там меня и стали обучать служить господам, объяснили, что я должна делать, как себя вести.