Антим 2. Танцы на костях
Шрифт:
– А может ты знаешь этот язык? – спросила девушка на иктанском.
Мужчина снова улыбнулся и, коротко глянув на нее, покачал головой.
– Ну а я тоже других не знаю. Жаль. Мой отец ведь часто торговал с Ассией, могла бы и выучить. Он мне говорил, что пригодится, а я не верила.
Видимо услышав знакомое слово, Иован кивнул:
– Да, Ассия.
Они подошли к небольшой рощице, и мужчина скинул свою сумку, положив ее возле ближайшего дерева, что-то сказал на родном языке и Лани догадалась, что он предлагает сделать передышку.
Иован
– Я, – сказал он.
Затем добавил над собой широкий полукруг, а рядом изобразил еще одного человечка, поменьше первого. Показал пальцем в сторону девушки.
– Огненя гуснинца. Сон.
Лани вздрогнула и удивленно распахнула глаза. Она вдруг поняла, что уже встречалась с ним в землянке в холодном заснеженном лесу около полугода назад. «Это был не совсем сон» вспомнила она слова Инса. Значит перед ней находился тот самый человек, что запомнил ее с тех пор и отчего-то хранил к ней теплые чувства.
– Я даже не знаю, что сказать, – прошептала Лани растерянно. – Ничего не пойму. Как и зачем ты нашел меня? Почему помогаешь?
Мужчина коснулся своего уха и развел руками. Затем он поводил по земле ладонью, стирая рисунок, и схематично изобразил там город.
– Анора, – сказал он, после чего сделал движение пальцами, напоминающее идущего человека. – Ты, я?
На земле появился знак вопроса.
Лани серьезно задумалась над его предложением отправиться к далекому южному городу. То, что при этом придется пересечь всю страну ее не пугало, в конце концов до мертвого Фремьена она добралась на повозке со слугой Готье меньше чем за неделю. Но фактически она стала равна теперь незарегистрированному магу – ученица бежавшая от своего куратора. У нее нет при себе документа о приписке к академии, а во всех крупных городах избежать проверки будет невозможно.
Если же ей самолично прийти и рассказать о том, что творилось у Лаурфа в особняке?
Лани покачала головой собственным мыслям.
В лучшем случае в академии она получит на тело руну Минерталя, а в худшем и куда более вероятном, ее вернут Лаурфу, где проклятый паук как следует позаботится о перевоспитании строптивого львенка.
Пристально посмотрев на Лани, Иован нарисовал еще один вопросительный знак. Она натянуто улыбнулась и кивнула.
И лишь после этого поняла, что гораздо больше боится остаться одной.
Куда она пойдет и чем займется, если этот ассийский траппер попросту поднимет свою сумку и отправится дальше, запретив ей следовать за собой?
Мужчина, однако, нахмурился, а затем, чуть прищурив глаза, нарисовал на земле третий вопросительный знак, а за ним и восклицательный,
Лани ужасно захотелось что-нибудь соврать. В конце концов что ей это стоило, когда они даже не понимают слов друг друга? Но это желание показалось ей мерзким отголоском проклятого особняка, в котором ее пытались превратить в пустую маску самой себя.
Она болезненно прикрыла глаза и задрала юбку платья. Верх левого бедра, словно темная подвязка в виде пяти колец со множеством мелких пересекающихся линий, опоясывала метка Игниса. Девушка отвернулась, чтобы не видеть реакции Иована, но воображение само нарисовало ей отвращение на лице мужчины. Он молчал и спустя несколько секунд Лани все же взглянула на него украдкой, не сумев побороть любопытство.
Траппер размышлял, потирая подбородок, покрытый легкой щетиной, при этом не выглядел удивленным или расстроенным. Похоже было больше на то, что он никак не мог понять, отчего волшебница боится своей метки.
Наконец он вскинул брови, улыбнулся, а затем снял свой медальон и осторожно повязал его Лани на шею.
Девушка коснулась серебряного украшения, то оказалось прохладным, особенно в районе конусообразного шестигранного камешка. Внезапно она вспомнила, где видела такие медальоны – на храмовниках церкви святого круга, охранявших академию от потенциальных одержимых, коими легко могли стать любые неопытные маги. Лани вопросительно посмотрела на Иована, не понимая, чем это может ей помочь, а он в ответ картинно прикрыл глаза рукой.
Она улыбнулась и попробовала увидеть собственную мистическую сферу. Ей этого не удалось и сперва Лани даже испугалась, однако быстро догадалась, о том, что медальон помогал храмовникам скрываться от магического обнаружения.
– Похоже ты спас меня уже в четвертый раз, – воодушевленно ответила Лани и ей захотелось хоть как-то отблагодарить Иована за помощь. Она уже было подалась вперед, чтобы поцеловать его в щеку, но резко одернула себя. Так она могла бы поступить раньше, с кем-то из своих поклонников, подаривших ей красивый букет цветов или какой подарок, но то, что уже сделал для нее Иован ни шло с этим ни в какое сравнение. Более того, она не знала как мужчина расценит такое поведение. Отчего-то ей казалось, что оно покажется ему низким и безнравственным.
Потому Лани спокойно кивнула и ответила:
– Анора, Рельен, Равена, Анриж. Куда угодно, теперь. Веди.
Иован кивнул ей в ответ.
После того как они немного перекусили, предстояло решить, как двигаться дальше и у Лани возникла интересная мысль.
– Иован, а ты умеешь говорить по рейски? Рейхский язык.
Мужчина ответил:
– Йя, ихь канн рейхсихь шпрэхен.
– А я вот не умею, – ответила она и хихикнула. – Но знаю того, кто умеет, и он может стать нам переводчиком. Если, конечно, до сих пор живет в домике охотника, но это в любом случае по дороге.