Антиметро

Бондаренко Андрей Евгеньевич

«Тьфу ты, мать его! Чтоб вас всех – долго, да по-разному!», – в сердцах возмутился внутренний голос. – «Изощрённый маскарад – он же разнузданный и легкомысленный карнавал – продолжается…».

Один из посетителей – статный, высокий и широкоплечий – был облачён в классическую генеральскую форму. Однако, в его внешнем облике наблюдались сразу три ярко-выраженные странности. Во-первых, генерал был до неприличия молод, лет двадцати шести-девяти от роду. Во-вторых, его мундир был без всякой меры украшен множеством самых разнообразных орденов, только звёзд «Героя России» наличествовало шесть штук. В-третьих, глаза вошедшего были излишне светлыми, почти белыми, и блестели очень, уж, тревожно и беспокойно.

Второй

гость (среднего возраста, с аккуратным тёмно-коричневым чемоданчиком в руках) был, наоборот, худеньким, щуплым и низкорослым. На его узких рахитичных плечах гордо красовался белый медицинский халат, на голове – белая же докторская шапочка. И всё бы ничего, но и халат, и головной убор данного комедийного персонажа были щедро разрисованы – во всех мыслимых и немыслимых местах – чёрной фашисткой свастикой.

«Похоже, что воспользовались обычным школьным фломастером», – презрительно скривился внутренний голос. – «Бутафория подростковая, мать её! И эти звёзды «Героя», и фашистская свастика… А глаза-то у врача – тоже с явной сумасшедшинкой. Только с совсем другой, без характерных следов частого употребления сильнодействующих наркотических средств. Скорее, уж, данный хиловатый субъект похож на среднестатистического учёного-фанатика – из низкопробных голливудских боевиков…».

Вольготно расположившись на пластиковом стуле, широкоплечий молодой человек – с видимым удовольствием – представился:

– Генерал-лейтенант Фёдор Комаровский! Руководитель «подземного» ГРУ России! Прошу любить и жаловать! Мать вашу…

– Доктор Геббельс, – скромно отрекомендовался узкоплечий тип в белом халате.

– Очень приятно! – стараясь выглядеть максимально невозмутимым и спокойным, откликнулся Артём. – Я – майор Белов, заместитель военного коменданта станции «Лесная». Возглавляю мобильную группу, следующую на станцию «Маяковская» с целью…

– Отставить! – нервно поморщился генерал-лейтенант. – Я ознакомлен с изъятыми документами, майор Белов. Что случилось с двумя вашими товарищами? Извольте отвечать чётко и коротко, как и положено военному человеку. То бишь, без гнилой штатской воды и пространных экивоков.

– Есть, отвечать без гнилой воды! Мы имеем дело с побочными последствиями от воздействия на человеческую психику «сонного» газа. Эти два бойца уже в третий раз – за короткий временной промежуток – подверглись внезапному усыплению. Очевидно, поэтому и не могут до сих пор прийти в сознание. У обоих наблюдается замедленное сердцебиение – на уровне двадцати пяти ударов в минуту.

– Геббельс? – руководитель подземного ГРУ вопросительно посмотрел на человека в белом халате. – Что нам скажет современная медицина? Необходимо, чтобы все заложники остались в живых! Они для нас – нынче – дороже золота и южноафриканских алмазов… Попрошу озаботиться со всем усердием! Головой отвечаешь, эскулап хренов!

– Незапланированные побочные эффекты от неоднократного воздействия усыпляющего газа Эн-09/15? – принялся рассуждать вслух доктор. – Вполне возможно, вполне… Я месяцев восемь-девять назад предупреждал этих высоколобых и наглых деятелей из группы «Z», да, куда там… Они же все – поголовно – гении. Только собственные разработки продвигают, а препараты «рядовых» учёных, наоборот, задвигают. Суки гениальные и заносчивые! Ничего, время нас, непременно, рассудит! Ладно, будем думать, – разместил на столе чемоданчик, щёлкнув замками, распахнул крышку и задумчиво нахмурился, рассматривая содержимое «аптечки».

– Думай, непризнанное научное светило, думай! – великодушно разрешил Комаровский. – Доказывай свою полезность новому миру…

«Итак, мы – заложники!», – резюмировал внутренний голос, обожающий выстраивать логические цепочки. – «Причём, очень ценные, типа – дороже

золота и южноафриканских алмазов. Следовательно, нас хотят обменять на что-то… Или – на кого-то? Интересно, интересно… Что же произошло со спецкомандой «Выборгской»? Внезапное массовое сумасшествие, то есть, помешательство? Случайно налопались «не тех» таблеток? Или же совсем, даже, неслучайно? Глаза-то у доктора Геббельса больно, уж, характерные и загадочные. А ещё эта его многозначительная фраза, мол: – «Умники из секретной группы «Z» продвигают только собственные разработки, а на все прочие препараты – плюют с высокой колокольни. Но время, оно всё и всех расставит по своим местам…». Может, в этом и кроется разгадка данной навороченной шарады? То бишь, местный доктор (коллега профессора Фёдорова?) решил, пользуясь сложившейся ситуацией, провести некий приватный эксперимент? Дабы утереть нос всяким зазнавшимся умникам и гениям? Почему бы и нет? Версия, как версия, не хуже прочих…».

Наконец, Геббельс, сложив нужные врачебные препараты и причиндалы в непрозрачный полиэтиленовый пакет, велел:

– Ну-ка, служивые, отошли к дальней стене! Отошли, отошли! В темпе! Естественно, что это не касается индивидуумов, пребывающих в бессознательном состоянии. Встали рядом с унитазом, развернулись к нам спинами, а руки сложили в замок за головами… Так, молодцы! Теперь нагнулись! Эй, дневальный! Принеси-ка пару литровых пакетов с соком. Лучше – с яблочным. И прихвати одноразовые пластиковые стаканчики. Хавку? Нет, пока не надо. Накормишь ценных узников по отдельной команде, через энное количество часов. Впрочем, присовокупи коробку шоколадных конфет. «Чародейка»? Подойдёт!

Послышался громкий лязг поднимаемой решётки, затем последовала короткая пауза, сменившаяся новым лязгом.

– Можете поворачиваться, орлы! – милостиво разрешил доктор. – Забирайте посылку с медикаментами и слушайте подробные инструкции… Первым делом вкалываете – в любые мягкие места, прямо через одежду – вашим товарищам по дозе…, э-э-э, успокаивающего препарата. Нашли одноразовые шприцы с красными ободками? Вот, про них я вам и толкую… Дальше, подождав две-три минуты, отвинчиваете крышечку с белого флакон, в котором находится нашатырный спирт. Понятно, что делать с этим сосудом? Правильно, поднести его – открытым горлышком – к носам приболевших граждан… Далее, когда бойцы придут в себя, накормите их крупными красными горошинами – по три штуки на брата. Сок предназначен для запивания, чтобы глоталось веселее… Ну, и сами употребите красные таблетки – из расчёта одна горошина на одно «усыпление». Полного снятия осложнений не обещаю, но определённое облегчение гарантирую.

На широкой деревянной полке под железной решёткой располагалось: непрозрачный полиэтиленовый мешок с лекарствами, два пакета с яблочным соком, пластиковые стаканчики, коробка конфет, толстая стопка бумажных листов и три обычных шариковых ручки.

– Чего ждём, морды медлительные и туповатые? – начальственно рявкнул Комаровский. – Выполнять! Когда завершите предписанные оздоровительные процедуры, тогда и поговорим… А мы с Геббельсом пока отдохнём немного от трудов праведных. Типа – развеемся чуток…

Вколов в правое предплечье Хантера лечебную микстуру из одноразового шприца, Артём непроизвольно обернулся на звонкие шлепки, раздававшиеся из-за решётки.

«Охренеть можно запросто!», – слегка прибалдел внутренний голос. – «Это же доктор Геббельс увлечённо и безжалостно лупит – несколькими игральными картами, сложенными веером – по длинному носу генерал-лейтенанта. Похоже, что они сражаются в пошлого подкидного дурака. Сюрреализм, одно слово…».

Минут через двенадцать-пятнадцать Хантер и Фюрер полностью пришли в себя, хотя и жаловались на общую слабость и сильное головокружение.