Антитело
Шрифт:
И вдруг что-то вклинилось в извивающийся клубок, в центре которого отчаянно боролись двое мужчин. Сильный горячий ветер всколыхнул волосы и опалил кожу. Хватка на груди Анатолия ослабла, побеги отпустили свою добычу и множеством змей устремились обратно в землю. Среди деревьев пронесся приглушенный рев, словно проворчало огромное раздраженное животное, и стало тихо.
Борис с трудом сел и принялся растирать онемевшие лодыжки. Рядом застонал Анатолий.
— Толик, ты как?
— Грудь болит. Кажется, они мне ребро сломали.
— Дай
Борис осторожно приподнял его одежду и присвистнул. На дряблой груди Анатолия темнела широкая полоса гематомы. Он осторожно коснулся ее пальцем, и Анатолий вскрикнул.
— Вот сволочи! И впрямь покалечили. Толь, ты дальше не пойдешь. Весь план к чертям собачьим! Возвращаться нужно.
— Нет! — прошипел Анатолий. — Я обратно не дойду. Ты бери канистры и давай дальше. Нужно, чтобы ребята добрались.
— Добрались! А мы?
— Я тебе горло перегрызу — Настя там! Дочка моя! Ясно?
— Чего ж неясного?
Борис задумался, тоскливо глядя на грязную просеку. Анатолий прав — им вдвоем не вернуться, а иди назад одному нельзя. Невозможно. Совесть сожрет. Где-то неподалеку раздался тихий звук, словно гремела погремушка. Потом снова стало тихо.
— Ладно.
Борис встал, подтащил Анатолия к трактору и, подсунув под него свою куртку, облокотил на колесо. Затем зарядил ружье и положил рядом с ним вместе с коробкой патронов.
— Вот. Если что — пали по гадам.
— Сам возьми, тебе нужнее.
— Нужнее. Но толку?
Борис отвернулся и полез в кабину, откуда извлек обе канистры с бензином, которые они взяли с собой. Подняв их, он в последний раз посмотрел на друга.
— Дураки мы, — сказал он. — Дураками жили — дураками и помрем.
Он повернулся и, оскальзываясь в грязи, побрел дальше в лес.
— Удачи.
Глеб не узнавал местность, и это его настораживало. Дорогу к водопаду он запомнил хорошо, но сейчас не имел никакого представления, где они находятся. Аленка продолжала уверенно идти вперед, держа Настю за руку, остальные гуськом следовали за ними. Вдруг девочка остановилась и подняла вверх указательный палец.
— Тише, — прошептала она.
Они остановились и прислушались. Сквозь молчание леса пробивался слабый шум — мелодичный плеск падающей воды. Если бы не Аленка, они бы прошли дальше, так ничего и не услышав, настолько тихим был этот звук.
— Водопад там, — сказал Глеб. — Видимо мы забрали в сторону.
Он перехватил пилу, сделал шаг в направлении звука и остановился. Никто не сдвинулся с места.
— Вы чего?
— О чем вы говорите? — неуверенно спросила Настя. — Я ничего не слышу.
— Надо ближе подойти и услышишь.
Наконец, Аленка кивнула каким-то своим мыслям и потянула Настю за руку. Маленький отряд продолжил свой поход. Скоро плеск воды стал гораздо отчетливее, а через минуту они вышли к лесному ручью. Глеб сразу же узнал ручей, и на душе у него полегчало.
По обоим берегам росла длинная, стелющаяся по земле трава. Глеб не мог точно вспомнить, была она тут раньше или ее не было. Вроде не было. Ноги увязали в ее переплетениях, и каждый раз уходили все глубже и глубже в спутанный зеленый ковер. Глеб продолжал упрямо двигаться вперед, когда Настя остановилась и крикнула:
— Стой!
— Что такое?
— Стой! Туда нельзя!
— Почему?
— Там болото! Ты что — не видишь?
Глеб удивленно осмотрелся. По левую руку от него журчал ручей, зажатый в узкой канаве с невысокими берегами. Почти вплотную к нему росли деревья; несколько толстых корней перегораживали русло, заставляя воду с плеском переливаться через них. Все казалось знакомым и выглядело спокойно.
— Какое болото? Оно дальше. Мы еще не дошли.
Настя почувствовала, что Аленка тянет ее за руку. Она посмотрела на девочку и увидела беспокойство в ее глазах.
— Что ты видишь?
Настя еще раз огляделась вокруг.
Они стояли на краю обширного болота. Ноги утопали во влажной, вязкой земле. Всего в паре шагов от них, земля превращалась в сплошную топь, а дальше расстилалось огромное, покрытое ряской пространство. Окруженные стоячей черной водой, из болота уродливыми калеками торчали голые кривые стволы, многие упали, и лежали наполовину затопленные, словно спины крокодилов. Слева журчала вода.
— Мы стоим в болоте, — сказала она. — Дальше нельзя.
— Настя, какое болото? — вмешалась Лиза.
Глеб повернулся к Насте и выговорил глухо:
— Морок.
— Боже мой, — прошептала Лиза.
— В болото должен впадать ручей, — сказала Аленка и снова дернула девушку за руку. — Ты его видишь?
— Кажется, я слышу. Там.
Настя показала рукой в сторону.
— Тогда веди нас к нему. Мы должны идти вдоль болота. Давайте держаться за руки.
Они взялись друг за друга и цепочкой пошли вдоль угрюмой черно-зеленой топи.
Звон ручейка становился громче, с болота рваными бледными рукавами медленно полз туман. Но Настя не видела его, она шла вперед, как поводырь, указывающий путь слепым.
Одну из канистр Борис бросил по дороге. Двигаться по разбитой, грязной просеке с таким грузом было невозможно. Он старался идти как можно медленнее и постоянно крутил головой, не веря собственным глазам.
Вокруг него бесновался лес. Деревья раскачивались, часто с треском соударяясь и роняя обломки ветвей на землю, трава извивалась, словно клубки тонких зеленых змей, воздух наполнял треск, шум ветра и шипение. На несколько минут Борис остановился, смочил в бензине шарф и просунул его в горловину канистры. Сжав в свободной руке зажигалку, он продолжил свой путь.