Антология «Битлз»
Шрифт:
Джон: «Меня обвинили в хранении наркотиков. Они были не в моей одежде, а в моем доме. Это означало, что я, возможно, торгую ими. Представьте себе Джона Леннона, зарабатывающего на жизнь торговлей наркотиками!
В конце шестидесятых был один коп (занимавший не очень высокий пост в лондонском отделе по борьбе с наркотиками, который тогда только появился, — в нем было всего две собаки). Он повсюду рыскал и задерживал поп-звезд, всех подряд, — этим он и прославился. У некоторых из них дома были обнаружены наркотики, но не у всех» (75).
Джордж: «Джона и Йоко обвинили в хранении конопли в октябре,
Наверное, в отделе по борьбе с наркотиками был список подозрительных лиц. Теперь это очевидно, поскольку они совершали обыски в квартирах людей из этого списка. Сначала это случилось с Донованом, потому что это было проще всего сделать. Привлечь их внимание было нетрудно, и после Донована они заинтересовались «Роллинг Стоунз», а уж потом решили добраться и до «Битлз».
Джон: «Мы лежали в постели, чувствуя себя совершенно чистыми и трезвыми, потому что еще три недели назад мы узнали, что к нам явится полиция. И мы поступили бы глупо, если бы продолжали хранить наркотики дома. Внезапно в дверь позвонила женщина и сказала: «Вам сообщение». Мы спросили: «Кто вы? Вы же не почтальон». Она сказала: «Нет, это личное», — и вдруг стала толкать дверь. Йоко решила, что это журналистка или поклонница, и мы бросились прятаться. Мы были полураздеты, в одних рубашках, снизу все было открыто.
Мы заперли дверь, я твердил: «В чем дело? Что вам нужно?» Я думал, это мафия или еще что-нибудь. Но тут в окно спальни заколотили, и верзила полицейский потребовал: «Впустите меня!» Я сказал: «Разве полиция имеет право врываться в дом через окно?» Я был перепуган и предложил: «Подойдите к двери. Мы только оденемся». Но он отказался: «Нет, откройте окно, я влезу в него».
Полицейские окружили весь дом. Йоко придерживала оконную раму, пока я одевался, наполовину высунувшись из ванной, чтобы они видели, что я не пытаюсь скрыться. Потом они снова заколотили в дверь. Я спорил с полицейским и повторял: «Если вы войдете сюда через окно, это для вас даром не пройдет». А он повторял: «Откройте окно, иначе вам будет хуже». Я попросил его предъявить ордер. Еще один тип влез на крышу, мне показали бумагу, и я сделал вид, будто читаю ее, чтобы решить, как быть дальше. Я попросил позвонить адвокату, но вместо этого Йоко стала звонить в наш офис. А я крикнул: «Нет, не в офис — адвокату».
В дверь заколотили так, что я бросился открывать ее, повторяя: «Ладно, ладно, меня вы все равно не арестуете», вспомнив, что я не был под кайфом. А полицейский заявил: «Мы обвиним вас в сопротивлении полиции!» И я ответил: «Ладно», потому что чувствовал себя уверенно: ведь я не принимал наркотики.
Все они вошли в дом, вся толпа и какая-то женщина. Я спросил: «Что здесь происходит? Я могу позвонить в офис? Через два часа у меня интервью, могу я предупредить, что не приеду?» Мне ответили: «Нет, вы никуда не позвоните… Можно воспользоваться вашим телефоном?» А потом прибыл наш адвокат.
Полицейские привели собак. Сначала их долго не могли найти, звонили куда-то и говорили: «Привет, Чарли, а где собаки? Мы торчим здесь уже полчаса». Наконец собак привели.
В эту квартиру я перевез все свое барахло
Нил Аспиналл: «Я сразу узнал о случившемся. Джон позвонил мне и сказал: „Нил, вспомни, чего ты боялся больше всего, потому что это произошло“. И я ответил: „Хорошо, я пришлю кого-нибудь“. Я попросил съездить туда Питера Брауна. Питер был личным помощником Брайана Эпстайна, но в то время он работал в „Эппл“. Он вел личные дела ребят, и я подумал, что арест Джона — его личное дело. Питер организовал юридическую поддержку, привез адвокатов, обо всем позаботился».
Джон: «Короче говоря, я только что перевез все из моего старого дома, вещи были повсюду. И я подумал: «Может, этот гашиш в этих вещах уже давно и я просто забыл о нем». И я признал себя виновным. Полицейский сказал: «Если вы признаете себя виновным, я не стану обвинять вас в сопротивлении полиции». И я подумал: «Ну, заплачу сотню долларов — не обеднею», не сообразив, какие это может иметь последствия, тем более что он пообещал: «Тогда я отпущу вашу подружку» (75).
Дерек Тейлор: «Я думал, что все это подстроено. В то время такие обвинения были очень серьезными, их все боялись. Это было что-то вроде паранойи, если хотите. Такого события мы все ждали всю жизнь, и обыск у одного из битлов вызвал нешуточную тревогу, потому что они уже привыкли быть более-менее неприкасаемыми. Они проходили паспортный контроль, не предъявляя паспортов, долгие годы вели сомнительную жизнь (каково клише!), а теперь все разладилось. Брак Джона распался, у него нашли наркотики, он снялся голым. А ведь до 1968 года мне казалось, что мы справимся с любым затруднением.
Нил рассказал мне о том, как Джон позвонил ему и сказал: «Твои худшие опасения сбылись». А потом он объяснил мне, что случилось, и добавил, что пресса уже все знает.
Почти сразу начали звонить с Флит-стрит — из «Ивнинг стандарт», «Мейл», «Миррор» и так далее. Кажется, Дон Шорт позвонил и спросил: «Значит, это правда? А у меня есть еще пара новостей: отец Джона женится, а Йоко беременна». Это был один из тех случаев, когда беда не приходит одна. Все случилось сразу, как в Annus Horribilis, неудачные для королевской семьи годы.
Мы считали употребление конопли образом жизни. Меня тревожили только последствия в случае какой-то несправедливости. Меня возмущала несправедливость, я был воспитан на комедиях Илинга, где маленький человек всегда побеждает, и если вы страстно отстаиваете какую-нибудь точку зрения и считаете ее правильной, в конце концов консерваторы в костюмах поверят вам.
Увы, все вышло совсем не так, нас продолжали обвинять. Сами обвинения меня не слишком беспокоили, Джон представлялся нам мучеником. Те, у кого тоже провели обыск (Донован, Мик, Брайан Джонс), звонили нам, выражали соболезнования, и все это во многом напоминало причастность к какому-то клану. Тем днем Пол приехал в «Эппл», Джон тоже был там, а Ринго позвонили на Сардинию. Пол привез Айвена Воана (который познакомил Пола с Джоном), там собралось много народу, знакомых Джона.