Антология сатиры и юмора России XX века. Том 14

Искандер Фазиль Абдулович

— Считай, что ты за нее уже заплатила.

— Он сперва запросил пятьсот долларов. Но я ему сказала, что я жена не богатого бизнесмена, а всего лишь профессора-русиста. «Ах, русиста, — приятно удивился он, — тогда другое дело! Даю вам икону почти даром за поддержку нашей культуры». Видишь, как я тебя удачно приплела. И все правда! Но какой он патриот! Я только боюсь, пропустят ли в таможне такую ценную вещь. Не связаться ли с нашим посольством, чтобы они помогли?

— Поздравляю тебя с удачной покупкой! Уверен, что помощь посольства не понадобится… Но, мой друг, вы за ваши соображения о России, сделав из них лекцию в Америке, могли бы заработать гораздо больше двухсот долларов.

— Как джентльмен джентльмену могу признаться, что я заработал сто долларов. Мой друг художник, чтобы внедриться в шестнадцатый век, тоже потрудился на сто долларов. Для нас, Думающих о России, это немалые деньги.

— Клянусь Мэри, вы мне нравитесь! Но неужели

вы не записали на магнитофон свою фантазию? Неужели вы каждый раз так импровизируете?

— Конечно. Если бы я записал на магнитофон свои соображения, а потом повторял их, как попугай, это было бы воровством. Что касается моей лекции в Америке, то это исключено. К лекции надо заранее готовиться, а я могу только импровизировать. Можете сами воспользоваться моими соображениями для своей лекции, только не ссылайтесь на меня.

— Почему?

— Потому что неизвестно, кто в России будет у власти, когда вы будете читать свою лекцию.

— Выходит, и я заработаю на вашей лекции. Выходит, я подворовываю с вашего согласия.

— Выходит.

— Из вашего рассказа мне показалось, что в России подворовывают меланхолично. Но на вас это не похоже.

— У нас подворовывают довольно бодро, но при этом плачут невидимыми миру слезами.

— Я приглашаю вас в этот бар выпить со мной виски. Разумеется, за мой счет.

— Охотно принимаю ваше приглашение. Но было бы в высшей степени странно, если бы вы пригласили меня в бар выпить за мой счет.

— Удивительное дело! Оказывается, у вас в России проблемы со льдом.

— Это недоразумение. Среди природных богатств России снег и лед занимают первое место.

— А вот послушайте меня. Это забавно. Мы с женой были на юге России. Зашли в ресторан. Мы заказали водку, закуски, минеральную воду, а я еще попросил официанта принести нам лед, не без основания догадываясь, что сам он этого не сделает. Он как-то странно на меня посмотрел и неуверенно удалился. Его так долго не было, как будто он этот лед добывал на горных вершинах. А потом приходит и приносит нам пузырек с йодом. «Лед! Лед! А не йод!» — кричу ему.

Он был совершенно ошарашен, а потом спрашивает у меня: «Зачем вам лед?» Я говорю ему уже раздраженно: «Мы, американцы, обедаем со льдом». — «Но у нас, — говорит он, — лед электрический, его кушать нельзя». — «Что еще за электрический лед?» — спрашиваю. «Из холодильника», — отвечает он сокрушенно.

Тут я расхохотался. «А вы думаете, мы лед привозим со Шпицбергена? Мы тоже достаем лед из холодильника».

Он все еще удручен чем-то. «А йод пока оставить или взять?» — говорит он. «Если у нас не предстоит драка, — говорю ему, — можете забрать».

Как бы неуверенный, что драка не предстоит, он забирает йод и удаляется. Вскоре принес тарелку с каким-то ноздреватым льдом и перечницу с собой прихватил. «Спасибо, — говорю, — но зачем перечница?»

И тут он не выдержал. «Но ведь лед пэресный, пэресный!» — вспылил он и оскорбленно удалился, однако перечницу оставил. Тогда я сказал жене: «Это страна дураков!» Но теперь глубоко извиняюсь и беру свои слова обратно.

— О невежестве официантов я вам могу сейчас же прочесть лекцию, и притом совершенно бескорыстно. Мой бизнес завершен.

— Нет, знаете ли, достаточно. Пить будем с одним условием: молча.

— Виски стоят такого условия. Идет!

— Мэри, мы пошли в бар. Присоединяйся к нам.

— Нет, я здесь еще посижу и погляжу на людей.

— Если тебе предложат что-нибудь вроде вазы времен государства Урарту, воздержись от покупки.

— Хорошо, милый. Я сама знаю, что два раза подряд так повезти не может. Не такая я дурочка.

СТИХИ И ЭПИГРАММЫ

Стихи, эпиграммы и миниатюры

печатаются по книге

«Стихи», М., «Московский рабочий», 1993

Художники

На морду льва похожая айва, Какая хмурая и царственная морда! Впервые в жизни я подумал гордо: Чего-то стоит наша голова! Мы обнажаем жизни аромат. Все связано — и ничего отдельно, И творческая радость не бесцельна, Когда за нами люди говорят: «Мы

связаны. Природа такова. На свете любопытного до черта! На морду льва похожая айва. Какая мудрая и царственная морда!»

Кофейня

Нет, не ради славословий Экзотических причуд Нам в кофейне черный кофе В белых чашечках несут. Сколько раз в житейской буре Обездоленный мой дух Обретал клочок лазури После чашки или двух! Веселящие напитки. Этот вашим не чета, Мне от вас одни убытки Да похмелья чернота. Вынуть в будущее смело Спьяну всякий норовит, Здесь, друзья, другое дело: Ясность мысли веселит. От всемирного дурмана Напузырится душа… Черный кофе — без обмана. Ясность мысли хороша. Принимаю очевидный Мир без радужных одежд, Пью из чашки яйцевидной Долю скорби и надежд. Пью и славлю кофевара, В ясной памяти пою Аравийского отвара Неподкупную струю. Спросит смерть у изголовья: — Есть желания — проси! — Я отвечу: — Ясный кофе Напоследок принеси.

Гранат

Гранат — некоронованный король, Хотя на нем зубчатая корона. Сладчайшую испытываю боль, Когда ему распахиваю лоно. Гигантское в руках веретено. Что солнечную нить в себя вкрутило. Зерно к зерну, граненое зерно В ячейку каждую природа вколотила. Теперь никак не оторвать мне глаз, Полураскрытая передо мной пещера, Где каждый мне принадлежит алмаз, Но мера жажды — стоимости мера. Ты прикатился к нам из жарких стран. Tы рос, гранат, на дереве ислама. Но, пробужденный, ты прожег Коран, Однажды вспыхнувши под пальцами Хайяма. Скажи, гранат, где истина, где ложь? Я проклял золотую середину! Но ты заступник мой, и ты ведешь Светящеюся лампой Аладдина. Ворвись, гранат! Развороши нам жизнь! Мы стали слишком въедливы и скупы, Чтоб яростною свежестью зажглись Непоправимо стынущие губы! Чтоб мы, глотая эту чистоту. Учились, терпкую обсасывая мякоть, Выкладывать себя начистоту, Начистоту смеяться или плакать. Чтоб этот красный кубок под конец Испить до дна и ощутить такое, Что в нас вложили тысячи сердец, Но вложены они в одно большое. Тяжелый плод ладонями зажат. Тягучей влагой губы освежаю. Я выжимаю медленно гранат, Как будто тяжесть штанги выжимаю. Так вот где тайна мощной красоты! В тебе, гранат, земля соединила Взрывную силу сжатой кислоты И сладости томящуюся силу.