Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов
Шрифт:
Какой идиот купит за одиннадцать, когда сосед взял за пять. Ладно, думаю, потягаемся. На часы плюю в ведро бросаю. Хозяин достает, протирает Я плюю, он растирает до блеска. Он одиннадцать тычет, я ему пять. И вы знаете, сдался! Смотрю, один палец скинул. То есть две руки растопырил, а там всего десять пальцев! Ну, думаю, раз слабину дал, цену собьем! Повернулся, дверью хлопнул, ушел! Через полчаса захожу — навстречу мне две руки, на одной пять пальцев, на второй три! Так, думаю, я тебе все пальцы на одной руке ампутирую! Ухожу, прихожу, ухожу,
Африканец за рукав тянет, протягивает ведро. Я говорю: «Да взял я часы, взял, вот они, спасибо!»
Не понимает! Ведро тычет, в грудь себя бьет.
Тут до меня дошло: за десять долларов ведро часов продал! Во бизнесмен!
Наши ахнули, когда узнали, почем ведро часов отхватил.
Соседа от зависти начало бананами рвать.
Приехал на родину и как король — всем по часам! Все поражены.
Но выяснилось: часы стоят намертво! Внутри одна тикалка! И та — африканский кузнечик! Как он сдохнет — часы тикать перестают.
Африканец крутой бизнесмен оказался! Фактически за десять долларов пластмассовое ведро прикупил!
Кстати, ведро до сих пор служит верой и правдой. Африканский сувенир.
Марго жила у Бунькиных пять лет.
Щенка в ту лютую зиму всучил Юре окоченевший мужик.
«Уникальная порода «бенгальский тигролов»! Отдам с учетом обледенения организма за три тыщи рублей!»
Крохотный тигролов за пазухой скулил, роняя льдинками слезы.
Бунькин сдался.
Бенгальский тигролов оказался женского пола. Назвали Марго. Малышка ходила по нужде строго в одно место: на ковер, даже когда его замывали и вешали. Ела Марго все подряд, на сладкое оставляла обувь. Однако Бунькины прощали ей все и мчались с работы домой, где их ждали, но как! Вынести мусорное ведро — три минуты туда и обратно, а у Маргоши истерика, встречала, как после амнистии.
Словом, купите собаку и поймете, для чего живете на свете.
В тот вечер Юра выгуливал Маргошу в садике через дорогу. Волоча на поводке хромого хозяина, неподалеку рыскал чудовищный пес одной масти с Марго, только белая полоса не вдоль спины, а поперек. Можно было подумать, что животные произошли от одних родителей, только зачаты в перпендикулярных позах.
Хромой застыл в стойке.
— У нас с вами одна порода! Морда, окрас! Сука?
— Она.
— Однополчане!
— У меня бенгальский тигролов!
— Сами вы бенгальский тигролов! Вылитый доберман-людоед. Предлагаю бизнес! За хорошую сторожевую можно взять тыщу долларов! Наладим производство щенков…
Учуяв пьяного, пес рявкнул. Алкаш вмиг протрезвел и строевым шагом двинул в обратную сторону.
— Хотите, скажу Колумбу «фас»?
— Не надо! — Бунькин
Хромой закурил:
— Настоящий мужик. С бабами ласков, к врагам беспощаден. Три щенка настругаем, к бабке не ходи! Три тысячи долларов на ровном месте. Пардон, когда у вас течка?
— Через неделю.
Колумб прислушался и кивнул.
Собачья свадьба удалась с пятой попытки, вымотав всех.
Содрав за половой акт последние пятьсот долларов, партнер по бизнесу исчез навсегда.
До родов осталось два месяца. Маргоша подолгу сидела у окна, будто ждала суженого.
Юра задумчиво щупал собачий живот.
— Ищешь блох? — спросила Ирина.
— Прикидываю, сколько щенков поместится. Если расположить с умом… десять тысяч долларов запросто!
— Кроме щенков в животе внутренности!
В ночь на субботу Марго заскулила и подползла к кровати.
— Ира, это к тебе! — Юра кинулся к двери.
Через час Бунькин вернулся с веткой сирени, как молодой отец в роддом за наследником.
К утру набралось четыре щенка, но Маргоша стонала и тужилась.
— Четыре по тысяче долларов… Собака рожает два раза в год. Четыре плюс четыре — восемь! А если постараться, по пять щенков — десять тысяч долларов!.. Если рожать ежемесячно… — Бунькин богател на глазах.
Маргоша поднатужилась и родила пятого.
Несмотря на кусок колбасы, рожать кого-то еще Маргоша наотрез отказалась.
Щенки каждый день устраивали бесплатный цирк. Хотя какой там бесплатный! Жрать подавай непрерывно.
У Иры начало дергаться левое веко.
Маргоша заботилась о щенках все меньше и меньше.
Однажды убежала и не вернулась.
Прошло два месяца. Пришла пора продавать.
Бунькин развесил объявления, оценив щенков в полторы тысячи долларов каждого.
Неделю телефон молчал. Юра нервничал, чуя недоброе. Орал на жену, когда та звонила: «Не занимай телефон! Люди дозвониться не могут!»
Бунькин переписал объявления, опустив цену до пятисот долларов. Название породы «доберман-людоед» сократил, написал коротко «людоед»! Стали позванивать. «Людоед» звучало заманчиво, но хотелось иметь дома убийцу дешевле.
У Ирины, помимо век, дергались щеки.
Бунькин по вечерам приставал к прохожим. Предлагая щенка, переходил с долларов на рубли, опускаясь до символических цифр. На лицах прохожих проступало на миг человеческое, но, вздохнув, отходили. Еще один рот в доме никто себе позволить не мог.
Первый щенок, однако, принес пять тысяч рублей. На рынке обкуренный парень предлагал желающим урвать счастье в наперстки.
— Мужик, по глазам вижу, везучий. Ставлю пятьсот рублей! Угадаешь — твои.
Юра знал, что обманут, но деньги были очень нужны. Он зажмурился и угадал! Угадал второй раз! И третий! Через пять минут карманы были набиты деньгами.
Парень сказал:
— Ставим по пять тыщ! Угадаешь — твое! Не угадаешь — пардон!
Бунькин собрал волю в кулак и не угадал.