Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт

Хайт Аркадий Иосифович

— Какой конверт? С маркой?

— Н-неважно! В-важно, что внутри.

— А что внутри?

— Н-ну, вот с-скажите, вы не х-хотели бы меня п-поздравить с праздником?

— А разве сегодня праздник?

— Еще к-какой! Ровно полторы т-тыщи… лет, как на Руси стали печатать д-денежные знаки.

— А какое вы к этому празднику имеете отношение?

— К-к сожалению, пока н-никакого. Н-но вы поймите: если ч-человек хочет к-квартиру, значит, он должен иметь де-де…

— Дедушку?

— Пусть д-дедушку. Лишь бы этот д-дедушка был бо-бо…

— Больной?

—

Вам не н-нужен б-больной дедушка. Вы с-сами н-не очень здоровый.

— А как я могу быть здоровым? Все в одной комнате: и жена, и дети, и бабушка…

— Б-бабушка? П-прекрасно! В-вот вспомните, ч-что ваша бабушка х-хранит в чулке?

— Носки.

— А в н-носках что?

— Мозоли.

— Оп-пять двадцать пять!

— Двадцать пять чего?

— Да д-двадцать пять это в-вообще ничего! Ос-со- бенно для ч-человека, к-который живет н-на одну зарплату.

— Ну и что? Я тоже живу на зарплату.

— Д-да, н-но вы на чью зарплату ж-живете?

— На свою.

— Вот и я бы х-хотел жить н-на вашу.

— А я на что буду жить?

— А вы б-будете жить н-на новой кв-вартире. Н-но для этого вы должны дать вз-вз… Ну, взз…

— A-а, я понял! Дать взаймы!

— В-вы в своем уме? Я з-здесь не затем сижу, ч-что- бы брать взаймы! Вы же к-квартиру насовсем х-хоти- те, а мне вз-займы предлагаете?

— Простите, я не хотел вас оскорбить.

— Ч-чего уж там, ос-скорбляйте. Я п-привык. Как оч-чередник входит, т-только и жду от н-него оскорблений. И п-покрупнее.

— Вы извините, может, я лучше пойду?

— П-правильно, идите. И п-подумайте о м-моих словах. (Провожает его взглядом.) Вот баран, а? Есть же такие на свете. Я тут целый час заикой прикидываюсь, намеки ему делаю. А как иначе? Сейчас такие строгости, десять лет могут дать. Так что, если хотите чего-нибудь добиться, сами должны понимать: со мной шагу нельзя сделать без вз-вз… Ну?.. Правильно, без взаимопонимания!

Лифт

Та-ак, что там написано?

«Лифт не работает». Ясно. Не работает — и не надо. Без него даже лучше. Мы сейчас мигом на двенадцатый этаж взлетим. Не такие высоты брали. (Идет.) Это даже хорошо, что не работает. Пройдемся, жирок разгоним. Время ведь сейчас какое — не двигаемся совсем. Дома сидим, в гостях сидим, на работе сидим.

Во! Уже и второй этаж. Хорошо! А то есть у нас еще скептики разные, сатирики, понимаешь, юмарики. По каждому поводу готовы шум поднимать: «Ах, лифт не работает! Ах, газ отключили! Ах, воды горячей нет!» Ну, нет. Ты что, холодной не можешь помыться?.. Если разобраться, холодная вода все равно что горячая. Только она остывшая. А эти не понимают. Им лишь бы шум поднять. А мне нравится. Я человек простой. Могу вообще не мыться.

Гляди, за разговорами еще два этажа проскочили. Четвертый уже. Главное — спокойствие. Не надо шум поднимать. Задачи у нас большие, можно сказать, огромные. Если мы на каждый лифт будем внимание обращать, у нас на главное сил не останется. А этим нытикам — лишь бы побрюзжать. Забыли, как за керосином сутками в очереди стояли. Заелись! Что дом двенадцатиэтажный построили, они молчат. А

что лифт паршивый не работает, на весь свет готовы шум поднять.

Фу… Какой там этаж?.. Пятый. Уже недолго осталось. Всего семь. Не так уж и много. А что это на стенке написано, не разберу… Вот хулиганство! Кто ж такие вещи на стенках пишет? «Петька-дурак!» Главное дело, Петька! Почему это Петька? Что у меня, отчества нет?..

Вот она, современная молодежь! Мы их грамоте учим, а они что хотят, то и пишут. А родители… Нет, чтобы всыпать ему по одному месту. Нет, они в другие места жалобы пишут, что лифт не работает.

А зачем нам лифт, когда вон уж восьмой этаж. Или это седьмой?.. Фу, что-то дышится тяжело. Видно, годы свое берут. Сколько сил в молодости было — вспомнить страшно. По сто килограмм мешки поднимал — и ничего. А сейчас сто грамм поднимаю — руки дрожат. Ничего, доберемся. Лестницы у нас широкие, перила крепкие — выдержат!

Какой там этаж?.. Опять восьмой?.. Восьмой же вроде был… Ну и строить стали: два восьмых этажа в одном доме. Вообще, конечно, это непорядок. Я же квартплату вовремя плачу. Чего ж тогда лифт не работает?.. То лифт не работает, то газ отключат, то воду перекроют. А мыться чем?.. Кефиром, что ли?..

Где это я?.. Кажется, между девятым и десятым. Что- то голова кружится, передохнуть надо. Сядем на ступенечку, поглядим «Вечерочку». Tа-ак… Это неинтересно… Это я уже по радио слыхал. Во! Видали? Электростанцию новую пустили на полмиллиона киловатт! Интересно, куда эти киловатты деваются, если на простой лифт току не хватает. Все энергетика, кибернетика, новая эра! А я как был двести рублей должен, так и должен.

Ну что, тронемся потихоньку… Какой там этаж: десятый или одиннадцатый? Черт, и лампочка, как назло, не горит. Безобразие! Простую лампочку ввернуть не могут. Конечно, для них это мелочь. А если кто в темноте сорвется, ногу сломает? Тоже мелочь?.. Кто это вообще может определить, где мелочь, а где крупное? Для меня, например, лучше сто рублей мелочью, чем червонец крупными.

Ой, не могу, как сердце колотится… Вот беда: лифт стоит, а давление поднимается. Так в любую минуту кондрашка может хватить. (Перегибается через перила.) Эй! На первом этаже есть кто?.. «Скорую» вызови на одиннадцатый!.. Нет никого… А все лифтерша, мымра старая. Никогда ее на месте нет. Вместо того чтобы за порядком смотреть, она в замочные скважины смотрит. Вот про кого надо на стенках писать. Это не Петька дурак, это лифтерша дура. И не постесняюсь, напишу. Прямо здесь. (Пишет на стене.) Лифтерша ду… Стой, кажись, кто-то идет. Это же лифт идет. Точно, лифт! (Сразу преображается.)

Пустили! А что я с самого начала говорил? Главное, надежду не терять. Сознание я могу потерять, а сознательность— никогда! Да что лифт! Если надо, я могу и без лестницы обойтись. Вверх буду подниматься по водосточной трубе, а спускаться — по мусоропроводу. (Становится в дверях подошедшей кабины лифта.) Ждать надо уметь! Ждать и надеяться. И если все у нас будут такие, как я, — все будет в порядке. (Дверцы лифта захлопываются, зажимая ему шею.) В полном порядке!

Мелочь