Антология шпионажа
Шрифт:
Во время повторного допроса президент задал Бейкеру целый ряд вопросов, касающихся северной армии. Тот попытался ограничиться выдачей каких-то крох маловажной информации, стараясь вместе с тем не сообщать явной лжи. Казалось, что его дела улучшаются. Но Бейкер недаром был настороже. Неожиданно Девис спросил, кого из жителей своего родного города Ноксвилля в Теннесси знает мистер Менсон. Бейкер, обливаясь холодным потом, с трудом выдавил из себя несколько фамилий. Он понимал, что предстоит выдержать очную ставку. Действительно, Девис позвонил и передал вошедшему на зов клерку какую-то записку. Это был приказ привести кого-нибудь родом из Ноксвилля. Бейкера могло спасти
Клерк, получивший указание президента, вскоре вернулся с каким-то человеком, также записавшим свое имя на карточке. Пока президент был занят другими делами, Бейкер успел бросить косой взгляд на карточку – там стояло имя Брок. Когда же человека ввели в кабинет президента южан, Бейкер решил, что единственным шансом на спасение будет взять разговор в свои руки. «А, Брок! – воскликнул он. – Как вы поживаете, дружище?» «Вы знаете этого человека? – спросил Девис вошедшего, указывая на Бейкера. Ошеломленный Брок пролепетал: «Да… но я не могу вспомнить сейчас его фамилию». Бейкер поспешил на помощь: «Менсон, разве вы не знаете сына судьи Менсона, уехавшего в Калифорнию?» – «Сэма Менсона?» – спросил в раздумье Брок. «Конечно! В таком случае я Вас вспомнил».
Девис поверил. Но опасность еще не миновала. На другой день в камеру Бейкера явился Брок. Разведчику северян не нужно было объяснять: житель Ноксвилля пришел убедиться, что он не ошибся, признав «земляка». Бейкер на этот раз предоставил инициативу в разговоре своему собеседнику, ограничиваясь неопределенными замечаниями и умело оперируя немногими известными ему сведениями о Ноксвилле. Бейкер делал вид, что понимает намеки на совершенно не известные ему городские происшествия, и хохотал над столь же непонятными ему ссылками на местную скандальную хронику.
Интервью закончилось благополучно и через несколько дней Бейкер был выпущен на свободу, подписав обязательство не покидать без разрешения Ричмонд. Однако, бродя по улицам южной столицы, он не раз замечал за собой слежку. Южным сыщикам, впрочем, не хватало опыта, – им так и не удалось проследить многочисленные прогулки «Менсона», неизменно пополнявшего свои сведения о боевых силах южан.
Во время одной из таких особенно удачных прогулок его окликнули: «Бейкер? Что вы здесь делаете?» К нему приближался один из его знакомцев по прежней бурной жизни. Бейкер в ответ ледяным тоном разъяснил ошибку: он никакой не Бейкер и никогда в жизни не знал джентльмена, носящего эту фамилию. Его собственная фамилия Менсон… И хотя ему удалось отвязаться от совершенно огорошенного приятеля, дольше оставаться в Ричмонде было опасно, да и не имело смысла. Надо было поскорее доставить собранные сведения генералу Скотту.
Началась полная приключений, обратная дорога. Новые аресты, новые ловкие маневры и в самом конце – бегство на утлом боте под пулями южан на другой берег Потомака, занятого северянами.
Принесенная информация оказалась очень важной. Бейкер сразу стал важным лицом в формировавшейся секретной службе северян, а вскоре фактически возглавил контрразведку. Его называли «американским Фуше», и даже более опытные западноевропейские коллеги стали внимательно изучать его «технику».
Пинкертон и веселая вдова
Соперником Бейкера, организовавшим широкую разведывательную сеть на Юге и контрразведывательную – на Севере, был директор частного сыскного агентства Аллен
Однако в споре с Югом симпатии Пинкертона находились на стороне северян. Его агентура сообщала ему о тайных планах южан еще до начала гражданской войны. Так, Пинкертону удалось узнать о готовившемся в штате Мэриленд покушении на недавно избранного президента Авраама Линкольна. В Балтиморе, столице этого штата, на одной из улиц несколько заговорщиков, инсценировав драку, должны были отвлечь внимание, а восемь других, отобранных в результате тайной жеребьевки, намеревались броситься к экипажу президента и убить Линкольна. В разговоре с Линкольном Пинкертон уверял, что его агент даже принимал участие в этой жеребьевке. Получая отовсюду тревожные сигналы, Линкольн согласился принять меры предосторожности.
Избраннику американского народа пришлось приезжать на железнодорожные вокзалы в наглухо закрытых каретах; были приняты меры для прекращения движения поездов по железным дорогам, чтобы воспрепятствовать столкновению с экспрессом президента. Агенты Пинкертона перерезали телеграфные линии, чтобы заговорщики не успели сообщить о передвижении поезда, в котором ехал Линкольн. В Филадельфии Пинкертон, напротив с помощью уловки задержал регулярный ночной экспресс отправлявшийся в Вашингтон. Кружным путем президен та доставили в закрытом экипаже с вокзала на вокзал где до этого одна женщина, из числа агентов Пинкерто на, закупила большое число мест в спальном вагоне. Она объясняла всем, что предполагает вести в столицу своего больного брата и его друзей. Пинкертон и его помощники тщательно следили за путем, заранее зная места, где могла быть сделана попытка покушения.
Поезд прибыл в Балтимор в половине четвертого утра. Чтобы продолжать путешествие, надо было пересесть в поезд на другом вокзале. Экипаж ехал через весь город. Путешествие по ночном Балтиморе прошло без происшествий – заговорщики не проникли в секрет изменения маршрута и времени проезда президента. Однако на вокзале выяснилось, что поезд отправится только через два часа. Два часа тягостного ожидания, когда каждую минуту инкогнито Линкольна могло быть раскрытым, и он оказался бы почти беззащитным в руках своих злейших врагов. Впрочем, президенту удалось скрасить часы мучительного напряжения, рассказывая своим путникам различные веселые истории и анекдоты. Вскоре подошел железнодорожный состав, и Балтиморский заговор 1861 г. окончился полной неудачей.
С начала войны Пинкертон предоставил себя в распоряжение генерала Мак Клеллана, назначенного Линкольном после первых неудач федеральной армии главнокомандующим войсками Севера. Мак Клеллан – избранник и любимец крупной северной буржуазии, не поддерживал стремление превратить борьбу против Юга в революционную народную войну за ликвидацию рабства. Позднее он стал сторонником соглашения с Югом и соперником Линкольна на президентских выборах 1864 г. Таким образом, Пинкертон явно связал себя с наиболее консервативной частью северной буржуазии, помышлявшей о компромиссном мире с Югом.