Антология шпионажа
Шрифт:
Но соглашаться на условия, выдвигавшиеся рабовладельцами, идти на раздел страны не хотели и эти буржуазные круги. И Пинкертон, продолжая сохранять лояльность в отношении правительства Линкольна, стал усердно заниматься ловлей агентов южан в Вашингтоне.
Пределы его деятельности были сразу же резко ограничены. Он мог ловить и арестовывать прямых агентов Юга, передававших шпионские донесения о передвижениях войск северян. Но и пальцем не осмелился тронуть тех многочисленных представителей банковских и торговых кругов, которые требовали мира с южанами-плантаторами, открыто выступали в купленных ими газетах против стремления окончательно подавить мятеж рабовладельцев и освободить невольников. Эти «медянки» (как называли лиц, симпатизировавших Югу) могли почти до самого конца войны
Но и без этого у них было дел по горло. Чувствуя безнаказанность, агентура южан в Вашингтоне окончательно распоясалась. Показателен случай со шпионкой Розой О’Нил Гринхау, особняк которой находился на расстоянии недалеко от Белого дома. Рано овдовевшая миссис Гринхау имела большое число знакомых среди самых высокопоставленных кругов столицы. Многие из ее друзей, правда, перекочевали на Юг, заняв важные правительственные посты в Конфедерации. Но их сменили другие влиятельные друзья, среди которых был государственный секретарь Сьюард. Роза Гринхау стала фактически руководителем широко разветвленного шпионского центра, собиравшего самую различную информацию о северной армии и переправлявшего ее рабовладельческому правительству Юга. Тысячи и тысячи солдат армии северян заплатили жизнью за долго не прерывавшуюся ничьим вмешательством деятельность «веселой вдовы» из Вашингтона. Информация, которую она предоставляла, очень способствовала поражениям армии северян в первые месяцы гражданской войны.
За ликвидацию этого шпионского гнезда и должен был взяться Пинкертон. Целыми днями он наблюдал за домом Розы Гринхау. Как-то раз ее посетил один из многочисленных поклонников. Сыщик узнал в нем пехотного капитана, служившего в правлении военной полиции. Пинкертону удалось подсмотреть, что он принес шпионке карту вашингтонских укреплений. Разумеется, Пинкертон и сопровождавший его помощник стали следить за офицером и после того, как он покинул гостеприимный дом соблазнительницы. Очевидно, капитан заметил слежку. На углу Пенсильвания-авеню он вдруг исчез в одной из дверей дома, откуда почти немедленно вышло со штыками наперевес четверо солдат, которые… арестовали обоих сыщиков. Здание оказалось казармой, и капитан, считавший себя хозяином положения, стал допрашивать арестованных. Пинкертон назвался Е. Д. Алленом – псевдонимом, которым он пользовался, работая сыщиком. Ночь Пинкертон провел в темной камере, и эта ночь могла оказаться далеко не единственной, если бы ему не удалось завоевать доверие часового и передать через него весть о себе.
На утро Пинкертон был освобожден. После доклада контрразведчика военному министру капитана арестовали. Его год держали в тюрьме, но он отказывался сообщить какие-либо сведения. Однажды капитана нашли на полу камеры с перерезанным горлом. Осталось неизвестным, было ли это самоубийство или имитация самоубийства, совершенная агентами южан, чтобы избежать разоблачений. При засоренности правительственного аппарата сторонниками рабовладельцев в этом не было ничего удивительного. Роза Гринхау была арестована, но, несмотря на доказанность обвинения, подержав некоторое время в тюрьме, ее отправили на территорию, занятую южанами. Там шпионку с почестями встретили и восхваляли руководители Конфедерации.
Пинкертону удалось сплести свою разведывательную сеть в южных штатах. Так, успешным разведчиком оказался принятый им на службу рядовой 21-го пехотного нью-йоркского полка Дейв Грехем. Под видом коробейника, разносчика и мелочного торговца он исходил вдоль и поперек многие районы расположения армии южан. Однажды он даже взорвал склады и вагоны, груженые боеприпасами. Грехем ни разу не вызвал серьезных подозрений у южных властей. Ему даже не пришлось, выпутываясь из затруднительных положений, прибегнуть к своему коронному трюку. Грехем умел настолько артистически изображать эпилептический
Убийство Авраама Линкольна
История гражданской войны знает немало других разведчиков, во многом напоминавших тех, о которых рассказывалось выше, впрочем, как правило, менее удачливых. Среди агентов Севера были и женщины.
Артистка оперетты Паулина Кэшмен произвела фурор в театре города Луисвиля, штат Кентукки, когда на сцене вдруг подняла бокал шампанского за успехи южных штатов. Город был под контролем северных войск, и подобное открытое выражение симпатии Конфедерации с восторгом встретили многочисленные сторонники рабовладельцев среди имущих верхов. В театре возникло смятение, подоспевший военный отряд арестовал актрису, продолжавшую выкрикивать приветствия Югу. Южане и сочувствовавшие им думали, что Паулина бросила этот дерзкий вызов федеральным властям по просьбе тайно посетивших ее офицеров-южан, подкрепивших свою просьбу обещанием щедрого вознаграждения в 3 тысячи долларов. Однако на деле все обстояло не так просто.
Получив это предложение, актриса впервые, возможно, задала себе вопрос о своих политических симпатиях – они принадлежали Северу, боровшемуся против мятежа рабовладельцев. Паулина отправилась сразу же к Муру, главе военной полиции города. Он и предложил ей согласиться на просьбу агентов южан, что твердо установило репутацию Кэшмен как рьяной сторонницы Конфедерации.
В мае 1863 г. вместе с другими женщинами, проявлявшими симпатии к мятежникам, Паулину выслали на Юг – как раз в район расположения армии генерала Брегга, о котором федеральное командование стремилось получить подробные сведения. Однако Паулина, которая надеялась в сопровождении поклонников объехать укрепленные районы южан, не добилась успеха. Генерал Форрест, к которому привезли заподозренную в шпионаже актрису, на этот раз даже не колебался. Вскоре последовал суд и приговор. Лишь наступление северян спасло находившуюся в тюрьме Паулину от ожидавшей ее казни.
Значительно более успешной была деятельность Элизабет Ван Лью в столице Конфедерации Ричмонде. Подобно Филиппу Хенсону она обладала одним неоценимым для разведчика преимуществом. По рождению и общественному положению ее считали своей в кругах правившей на Юге рабовладельческой знати. Правда, она не скрывала своей приверженности к Северу и даже организовала, несмотря на косые взгляды и прямые угрозы, медицинскую помощь и снабжение теплыми одеялами военнопленных армии северян, которых содержали под стражей в Ричмонде. Однако и эти, открыто и демонстративно высказывавшиеся симпатии к Северу оказались полезными для ее разведывательной работы. Трудно было заподозрить человека, нисколько не скрывавшего своего сочувствия к врагу.
Ей активно помогали слуги, состоявшие в основном из отпущенных ею на волю рабов. Мисс Элизабет имела небольшой участок земли за городом, где были разведены огороды. Это создавало удобный предлог для посылки за город слуг, которые исполняли роль связных. Более того, продолжая играть свою роль, она явилась даже на прием к Джефферсону Девису с требованием защиты против угроз со стороны соседей, яростно ненавидевших ее за помощь военнопленным. Что значительно важнее, по совету Элизабет одна из ее бывших рабынь, Мэри Элизабет Баузер, поступила служанкой в дом президента и часто с наступлением темноты встречалась со своей прежней хозяйкой.
Элизабет не только удалось создать обширную разведывательную организацию. Она осуществляла руководство и разведчиками, которых засылали в южную столицу с Севера. Среди агентов Элизабет было несколько чиновников военного министерства южан.
Элизабет Ван Лью сообщила массу важных сведений генералу Батлеру и главнокомандующему северян генералу Гранту. Несколько раз к Элизабет подсылали провокаторов, неоднократно она находилась на грани разоблачения.
Однако все обошлось благополучно, и она смогла встретить вступившие в апреле 1865 г. в Ричмонд войска северян. После ухода конфедератов Элизабет бросилась к зданию правительства, где среди массы сожженных архивов пыталась разыскать бумаги, представлявшие интерес для федеральных властей.