Антология скандинавской фантастики
Шрифт:
Что-то мелькнуло во взгляде секретарши.
— Я же сказал, что сойдет и так, — резко повторил директор. — Я вас не задерживаю.
Он размашисто подписался, протянул ключ и пропуск Иенсену.
— Ключ подходит к дверям всех отделов, какие только могут заинтересовать вас. Разумеется, кабинет шефа он не откроет, и эту дверь тоже.
— Благодарю.
— У вас есть еще вопросы? В противном случае…
Директор сокрушенно поглядел на свои часы.
— Еще одна незначительная деталь, — сказал Иенсен. — Что представляет собой особый отдел?
— Это проектная
Иенсен молча кивнул, спрятал ключ и синюю карточку в нагрудный карман и вышел из кабинета.
Прежде чем завести мотор, он достал скомканный лист бумаги, разгладил его и провел по нему кончиками пальцев. Бумага была очень высокого качества, и формат ее казался необычным.
Почерк у директора был небрежный и угловатый, как у ребенка, но вполне разборчивый. Иенсен прочел:
«Инспектору стройнадзора настоящим…
Господин Н.Иенсен представитель стройнадзора и пользуется правом свободного доступа во все отделы, за исключением… Н.Иенсен — сотрудник стройнадзора и может посещать…
Господину Иенсену, подателю сего, настоящим разрешается доступ… Господин Иенсен из стройнадзора наделен особыми полномочиями… Комиссар комиссар комиссар… Господин Иенсен… А, ЧТОБ ТЫ СДОХ…»
Иенсен сложил бумагу и сунул ее в тайник, где у него лежал пистолет. Пригнувшись к боковому стеклу, глянул на Дом. Взгляд у него был спокойный и ничего ровным счетом не выражал.
Опять засосало под ложечкой. Иенсен проголодался, но знал, что, стоит ему съесть хоть самую малость, сразу же начнутся боли.
Иенсен повернул ключ зажигания и засек время.
Половина первого — и уже среда.
9
— Нет, — сказал лаборант, — Бумага другая. Формат не совсем тот. Но…
— Что «но»?
— Большой разницы в качестве нет. Одинаковая структура. Очень, очень много общего.
— Ну и?..
— Представляется вполне правдоподобным, что оба листа изготовлены на одной фабрике.
— Ах так.
— Мы сейчас делаем анализ. Во всяком случае, это не исключено, Лаборант как будто задумался и мгновение спустя добавил: — Скажите, а записи на втором листе имеют какое-нибудь отношение к делу?
— Вы почему спрашиваете?
— К нам заходил один врач из психиатрической лечебницы и случайно увидел этот листок. Он тотчас пришел к выводу, что человек, исписавший листок, страдает так называемой алексией, то есть неспособен читать и понимать прочитанное. Он в этом абсолютно уверен.
— Кто допустил вашего психиатра к материалам следствия?
— Я. Он случайно зашел к нам, и оказалось, что мы знакомы.
— Я подам на вас рапорт. — И Иенсен положил трубку. — «Абсолютно уверен». «Очень, очень много общего», — повторил Иенсен себе самому.
Потом он прошел в туалет, налил воды в стакан, всыпал туда три ложечки соды, размешал авторучкой и выпил.
Достал из кармана универсальный ключ. Ключ был длинный, плоский, и бородка какой-то странной формы.
Было двадцать минут четвертого, и среда все еще не кончилась.
10
Из вестибюля Иенсен пошел налево, сел в патерностер и поехал вниз. Непрерывная цепь кабин двигалась медленно, с лязгом и скрежетом, а Иенсен тем временем старался увидеть по дороге все, что можно увидеть из кабины. Сперва проплыл мимо огромный зал, где электрокары сновали по узким проходам между штабелями увязанных в пачку свежих журналов, ниже — люди в комбинезонах развозили на тележках отливные формы и оглушительно грохотали ротационные машины. Еще ниже — душевые, туалеты, раздевалки со скамейками и длинными рядами металлических зеленых шкафчиков. На скамейках сидели люди: отдыхали, наверно, или у них кончилась смена. Многие вяло перелистывали пестрые страницы свежих журналов — только-только из-под пресса скоропечатной машины. Но тут путешествие закончилось, и Иенсен очутился в бумажном складе. В складе царила тишина, не полная, конечно, ибо звуки и шумы, пронизывающие огромное здание, доносились и сюда биением мощного пульса.
Иенсен немного проплутал в потемках среди пухлых тюков и поставленных стоймя бумажных рулонов. Единственный человек, который встретился ему, был щуплый паренек в белом халате. Паренек испуганно воззрился на Иенсена, зажав в кулаке горящую сигарету.
Иенсен выбрался из склада и поехал наверх. На уровне первого этажа у него объявился попутчик — мужчина средних лет в сером костюме. Мужчина вошел в ту же кабину и поднялся вместе с ним до десятого этажа, где надо было пересаживаться на другой лифт. Всю дорогу он молчал и даже не глядел в сторону Иенсена. После пересадки на десятом этаже Иенсен заметил, что серый костюм прыгнул в следующую кабину патерностера.
На двадцатом этаже Иенсен пересел в третий лифт, и через четыре минуты лифт поднял его на самый верх.
Иенсен очутился в узком бетонированном коридоре без окон, без ковров на полу. Коридор описывал правильный четырехугольник вокруг скопления лестниц и лифтовых механизмов, а по внешней стороне его шли белые двери. Слева от каждой двери была укреплена металлическая табличка с одним, двумя, тремя или четырьмя именами. Освещался коридор мертвенно-синим светом люминесцентных ламп, укрепленных на потолке,
Из табличек явствовало, что Иенсен попал в отдел массовых изданий. Он спустился на пять этажей, перед ним по-прежнему был отдел массовых изданий. Коридоры были почти безлюдны, но из-за дверей доносились голоса и стук пишущих машинок. На каждом этаже висели доски объявлений преимущественно с сообщениями и приказами по издательству. Еще там были часы с боем и контрольные часы для ночных вахтеров и специальное устройство на потолке, чтобы автоматически выключать свет.
На двадцать четвертом этаже помещались четыре разные редакции. Иенсен узнал названия журналов и припомнил, что все они довольно просты по оформлению и содержат главным образом рассказы с цветными иллюстрациями.