Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11

Лазутин Иван Георгиевич

— Неразбериха на руку… — проворчал Быков — До чего же я не люблю убийствами заниматься! Хоздело, разбойное нападение, да что угодно — разобрался и вроде урон компенсировал. А тут… Как ни крутись, в итоге словно работал зря: убийцу найти можно, а погибшего человека не вернешь. Когда похороны? — обернулся он к Левченко.

— Завтра.

Абашкин вдумчиво глянул на коллег и заметил:

— Между прочим, последнее время убийства стали предтечей больших хозяйственных, экономических преступлений. Не обратили внимания? Ладно, ребята, — и он начал упаковывать документы в свой толстый истрепанный старомодный

портфель, над которым подсмеивалось полминистерства, — с уголовными делами вы без меня… Меня дети ждут. И мама. Я у мамы один сын. Пора к ним. На чистых людей пару часиков полюбоваться — и на боковую. Ты знаешь, Слава, я совсем восстанавливаться перестал. Утром встаю, как и не вздремнул ни минутки. А в голове — мысли, мысли… И одна хуже другой.

— Все впереди, — мрачно поддакнул Сиволодский. — У нас впереди еще аренда, хозрасчет, совместные предприятия… Много нового с новыми и очень немалыми криминогенными возможностями.

— Типун тебе на язык, — махнула рукой Левченко. — Николай Иванович, не слушайте его, он молодой пессимист.

— Это уж как за дело взяться, — ответил Абашкин и ушел.

Быков вопросительно посмотрел на своих сотрудников.

— А фонарь не работает… и не работал, — сказал Сиволодский.

— Не говори загадками, я устал. И покороче.

Пока Сиволодский и Левченко рассказывали о событиях заканчивающегося рабочего дня, Быков что-то рисовал на лежащем перед ним чистом листе бумаги. Валя видела, как под быковским фломастером появляются фонарь, дом, человеческие фигуры. На доме Быков написал: «Аптека». Все ясно: ночь, улица…

— Так, значит, и сказала мастер спорта по гандболу — думала, пьяная проститутка валяется. В этом районе они не редкость? Что там рядом, откуда путаны берутся?

— Гостиница «Космос» недалеко, комплекс «Ярославской»…

— Поверим в искренность чемпионки мира по регби?

— По гандболу… — Хмыкнул Сиволодский, вспоминая Ломакину.

— Хорошо. — Лицо Быкова вдруг стало собранным, деловитым и холодным. — Версия Городницкой, конечно, чушь. Как я и думал. Но не проверь мы ее, не знали бы о двух парнях. Со слов Фроловой надо составить фоторобот человека в белом. Эта, олимпийская чемпионка, может быть, тоже что-то конкретней вспомнит.

— Я думаю, — отозвалась Левченко, — куда важнее обратить внимание на неоднократные высказывания Ламко о связи Арбузова с мафией. Я бы не связывала ее заявления только с неприязненными личными отношениями или с тем, что слово «мафия» стало притчей во языцех.

— Почему отношения Ламко и Арбузова стали неприязненными, Валя? Этот вопрос меня интересует больше, чем заключения Ламко насчет своего патрона. Я час допытывался у Гороховой, она только плечами пожимает и рассказывает историю взаимоотношений Ламко с бывшим мужем, который ей прохода не давал, чего-то хотел, чего-то просил, не то прощения, не то денег, и оттого Галина Алексеевна была вечно взвинчена и срывалась на всех подряд, а чаще всего на товарище Арбузове, человеке милейшем из милейших. Дайте почитать, что там вам сегодня свидетели показали…

Быков читал долго. Левченко успела и в самовар воду залить, самовар и вскипеть успел, чаек успел завариться, настояться…

— Ну вот, — почти весело вдруг сказал Быков, — живем не зря. За один день работы тьма вопросов,

на которые отвечать и отвечать: почему Лену Фролову заставляли дать показания против Горохова? Почему именно против Горохова? Кому он на мозоль наступил? Почему Горохов и его тетка намекают на возможную причастность к преступлению бывшего мужа Ламко? Какие к этому есть основания? И такое соображение: уж не подбили ли Городницкую и Акимова дать ложные показания, как пробовали подбить Лену Фролову? Если да, то кто? Тот же парень в белом? И он ли убийца, если исходить из версии чемпионки мира и окрестностей? Необходимо тщательно проверить окружение Городницкой, Арбузова, Горохова, Фроловой, Акимова и бывшего мужа Ламко, Малышева. Вдруг где-то рядом с ними тоже возникнет «мальчик в белом»?

Левченко, разливая чай, мерно качала головой, не то понимающе, не то сокрушенно.

Сиволодский проговорил вкрадчиво:

— Американцы, когда приезжали, рассказывали: на видео снимают, магнитофон используют, и то и се, и компьютер, и банк информации…

— С компьютером и овчарка Мухтар следствие проведет, — буркнул Быков. — А вот голыми ручками и золотой головкой… Это мастером надо быть. Майор Левченко, разве наша группа снизила процент раскрываемости?

Валя покраснела:

— Процент раскрываемости не снижается, это уровень преступности растет. Ах, Вячеслав Иванович, рассуждения у вас… святых выноси.

— А я старый человек, с устоявшимися убеждениями, — мрачно проговорил Быков, но Левченко видела: глаза его смеются.

— У Шерлока Холмса, и у того техника была — трубка и скрипка.

— Я думаю, Валя, — нарочито серьезно ответил Быков, — после того, как поступило разрешение вести фотосъемку и телепередачи в палате общин британского парламента, нам тоже скоро позволят использовать в качестве источников доказательств видео- и фотоматериалы, звукозапись и что вы еще там мечтаете получить в ходе оперативно-розыскных мероприятий заместо собственной головы…

— Другое заботит, — вздохнула Левченко. — Ведь добрая половина свидетелей по делу Ламко просто-напросто врет, выдумывает… А в суде они вообще от всего откажутся. Почему? Потому что начитались, наслушались, какие мы плохие, как мы невинных людей упекаем, лишь бы дело поскорее закрыть. Не знаю уже, боятся ли нас… А вот тех, кто на свидетелей давит, кто им угрожает, — тех боятся.

— Мне Арбузов очень не понравился, — сказал Быков. — Говорит, скоро кооператив будет так же незаменим, как гастроном. А гастрономы, как и колхозы, исчезнут, их вытеснят арбузовы в конкурентной борьбе. Еще один борец… И Воздвиженский тоже мне не понравился. Мелет… — Быков засопел и начал пить чай.

— Не обращайте внимания, Вячеслав Иванович, — ответил ему Сиволодский — Я как-то выезжал на митинг в Лужники. Теперь все мелют… А там только Бурлюка и батьки Махно не хватало… А люди слушают безответственный треп и наивно верят лоскутной информации: тут кусок правды, там обрывок сенсации и рядом — откровенная ложь и подтасовка фактов. А люди слушают, внимают, многие из них, к сожалению, мало что знают, плохо понимают… Эйфория гласности, иначе не скажешь.

Быков внимательно, очень серьезно посмотрел на Сиволодского. Задумчиво улыбнулся. Повертел в руках опустевший стакан и, опустив глаза, проговорил тихо: