Антология советского детектива-11. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
Окинув взглядом площадь, я увидел с облегчением, что все идет, как задумано. Если дальше будет продолжаться так же, через четверть часа мой план осуществится. Говоря шахматным языком, я намеревался реализовать свое преимущество и перехватить инициативу. Надоело быть мышкой, захотелось стать кошкой.
Я поставил машину в самом конце стоянки, идущей вдоль Страстного бульвара, почти у выезда на улицу Горького, вышел и не торопясь двинулся к памятнику Пушкину. Здесь, как обычно, роилась разномастная толпа. Длинноволосая, джинсовая, коротко стриженная, костюмно-отутюженная, с цветами, без цветов, ждущая любовного свидания или деловой
Часы показывали, что я гуляю вокруг памятника уже четыре минуты. Пора, пора! Я потихоньку стал спускаться по ступенькам к фонтану. Фарфоровое небо лежало на дне гранитного бассейна, усыпанное облаками и блесткими, как рыбы, монетами. Перегнувшись через бортик, мальчишки удили их палками с прикрепленным на конце куском пластилина. Старуха в сером халате грозила им с другого берега. А навстречу мне шел Феликс Громов.
Когда между нами оставалось не больше пяти метров, он, не глядя на меня, едва заметно опустил голову. В следующую секунду мы разминулись. Деловая встреча состоялась.
Я еще постоял немного возле памятника, вспомнил, что скоро у великого поэта день рождения, и мысленно поздравил его с наступающим. Потом посмотрел на часы, демонстративно пожал плечами и побрел на стоянку. Краем глаза я подметил, что к седому тоже не пришли: он двинул прочь, прибавляя шагу. Ясное дело, ему ведь идти до машины дальше, чем мне.
Однако тронулись с места мы почти одновременно, видно, под конец бедняге пришлось бежать бегом. Я вырулил под стрелку, разрешающую поворот направо, на улицу Горького, они повторили мой маневр. Пропустив троллейбус, я повернул, они следом, но сразу остановились. В последний момент, бросив взгляд назад, я увидел, что седой выскочил из машины и забегал вокруг нее. Не теряя времени, я прибавил газу.
Но далеко уезжать я не собирался. Свернув направо в Настасьинский переулок, я заехал в глубокий двор рядом с новым зданием московской телефонной сети и там притулился в уголке. Теперь торопиться нужно было мне. Я скинул куртку и достал из «бардачка» кепку с длинным козырьком и темные очки, которые держал на случай неожиданного выезда на пляж. Я надеялся, что на большом расстоянии этот примитивный маскарад должен сработать. Потом я бегом бросился вниз, к улице Чехова и, обогнув «Известия», снова оказался на площади Пушкина. Здесь, на углу возле кинотеатра «Россия», стояла наша редакционная «Волга». Я нырнул на заднее сиденье, за широкую спину Феликса. И увидел рядом с собой Лику.
— Странная у вас компания, — сказал я язвительно.
— Да вот, увязалась, — недовольно буркнул Громов. Витька, наш шофер, повернулся ко мне. Его круглая физиономия расплывалась от восхищения. Такая работа ему нравилась.
— Порядок? — спросил я Феликса.
Он протянул мне свой фотоаппарат с телеобъективом. Я увидел вблизи, как седой закручивает гайки на колесе, а кожаная куртка помогает ему, опуская домкрат. Лица у обоих потные и злые, а солнце играет на катафотах аварийного треугольника посреди дороги.
— Чем? — поинтересовался я.
— Шилом, — мрачно ответил Феликс. — Но прошу больше мне таких поручений не давать. Ты тут играешь в шпионов, а пятнадцать суток за хулиганство в общественном месте сидеть мне.
Седой швырнул
— Поехали, — сказал я Витьке. — Только очень аккуратно.
Наша машина тронулась и почти сразу же остановилась.
— Ложись! — крикнул мне Феликс, и я упал на сиденье.
— Что случилось?
— Они разворачиваются, — объяснила Лика.
Я осторожно высунул голову. Зеленые «Жигули» проехали под самым нашим носом и повернули направо. Через несколько минут седой свернул с улицы Горького к Центральному телеграфу и ловко воткнул свою машину в узкую щель между двумя другими напротив главного входа. «Под глобусом», — вспомнил я и сказал:
— Похоже, у них тут постоянное место встречи. Нам встать поблизости просто не нашлось места, пришлось проехать дальше. Но в телевик было видно, как оба, седой и кожаный, вышли из машины и пересели в другую, красную «шестерку». Минут через десять они вылезли и оттуда. К ним подошел высокий худой парень с вытянутым лицом в спортивном адидасовском костюме, потом присоединился красавчик ален-делоновского типа, одетый в кремовые брюки и белый пиджак, из-под которого виднелась розовая рубашка с воротом апаш. Все они оживленно переговаривались, смеялись, изредка кто-то из них оборачивался, махал рукой знакомым. Я заметил, что каждый вертит в руках ключи — вероятно, от машины.
— Что у них, клуб здесь, что ли? — изумленно спросил Витька.
Феликс отнял у меня фотоаппарат и сделал несколько снимков.
— Фотообъектив обвиняет, — сказала насмешливо Лика.
— Ребята, — попросил я, — глядите в оба, нет ли тут где брюнета ростом метр восемьдесят в затемненных очках.
Но человека, похожего, по описанию Горелова, на Марата, не было.
Наконец наша парочка, как видно, наговорилась. Седой взглянул на электронные часы, установленные на фасаде телеграфа, и оба вдруг заторопились. Пять минут спустя мы цугом пересекли Большой Каменный мост и свернули налево по набережной в сторону Пятницкой. Вскоре фургон остановился возле входа в метро «Третьяковская».
Тут произошло вот что. Молодой выскочил на улицу, но в метро спускаться не стал и вообще никуда не ушел, а покрутился вокруг, неожиданно встал позади стендов с газетами и, кажется, принялся усердно их читать. Седой спокойно сидел в машине, не проявляя никаких признаков нетерпения.
— Неужели они за этим сюда приехали? — спросила Лика.
— Подождем, — рассудительно сказал Феликс.
— Давайте, я пойду посмотрю, что он там читает! — азартно предложил Витька.
Но я был согласен с Феликсом.
Никто из нас не понял, откуда взялся парень, который сел в машину к седому на заднее сиденье. Мы даже не успели толком разглядеть его. Одна Лика утверждала, что заметила у него в руках предмет, запакованный в газету, вроде большой книги. Впрочем, немудрено. Кончался рабочий день, народу перед метро сновало тьма-тьмущая.
Даже с помощью телевика невозможно было понять, что они там делают; объектив все время заслоняли идущие мимо прохожие. Кажется, оба склонились над задним сиденьем и что-то рассматривали. Потом несколько минут они поговорили, и парень вылез. В руках у него действительно было что-то, запакованное в газету. Меня поразила его одежда; какие-то короткие, не по росту, стройотрядовские штаны цвета хаки, стертые резиновые полукеды и дешевая ковбойка. Странный наряд для человека, с которым имеет дело седой!