Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Тогда, святый отче, поведай всё по порядку про диво дивное и чудо чудное, так тебя обеспокоившее, — предложил князь. — А чтобы реклось3 тебе легче, давай-ка присядем. — И указал на широкую лавку у стола, где собирались княжеские думцы думы думать или же пиры пировать.
— Дело в том, что преставился митрополит Констан-тин… — начал Антоний, мелко крестясь.
— Все мы в руках Божьих, — бросив быстрый взгляд на киот с иконами, освещаемый лампадкой, отозвался Святослав тихо, явственно осознавая бренность собственного бытия, и также осенил себя крестным знаменем. — Когда-то все призваны будем на суд Господний… каждый в свой срок.
— Это верно, — не дал до конца высказаться князю Антоний, нервно
— Что «но»? — перебил теперь его Святослав, причем с откровенным нетерпением в голосе. — Ты уж, святый отче, говори толком, не тяни кота за хвост. Помощь ли какая нужна, либо злато-серебро?..
— А-а-а, — махнул рукой епископ в сердцах и, словно скоморох на торжище, выхватил откуда-то из складок своей летней легкой рясы свиток, перетянутый шёлковой алого цвета тесьмой. — На, читай! — Разворачивая, подал князю. — Духовная грамотка Константина… Вручена мне при крестном целовании на случай его смерти… — выдохнул он с облегчением, словно снял с себя тяжкий груз.
Святослав взял пергамент, повернулся с ним к оконцу, чтобы больше было света, и, прищурившись, стал читать.
«Не погребайте моего тела, — прочёл он, не веря соб-ственным глазам. — Да будет оно извлечено за ноги из града и брошено псам на растерзание. На этом заклинаю именем Бога нашего. Митрополит Константин».
Читая духовное завещание, Святослав почувствовал, как шея, лоб и проплешина на его некогда кудрявой голове покрываются липким потом. И не июльский зной тому виной — иная причина вызвала испарину. Чисто механически мотнул головой, словно пытаясь освободиться от наваждения. Однако текст с пергамента не исчезал, как не думал исчезать и пот, покрывший лицо. «Так вот что повергло владыку в смятение и уныние, — понял князь состояние епископа. — Да и как тут не поддаться оторопи», — вытер он рукавом рубахи лицо и шею. О плате для такого случая как-то не подумалось.
— Что будем делать? — нарушил затянувшееся молчание Антоний. — Это же сущее непотребство: первосвященника да за ноги и псам на съедение… Как быть?
— Да, докука такая, что сразу и не сообразишь… С одной стороны — воля митрополита священна и должна быть исполнена, а с другой — как её исполнить, чтобы извергами и варварами в мире не прослыть…
— Вот и я о том же…
— Такого на Святой Руси ещё не бывало…
— И в иных странах также не слыхать…
Помолчали, обдумывая создавшееся положение.
— А поступим следующим образом, — прервал молчание Святослав, найдя в размышлениях, на его взгляд, разумное зерно к разрешению проблемы, — твои иноки вынесут тело митрополита в тех же самых одеждах, в которых он почил, за городскую стену да оставят на земле, где почище, а мои отроки будут его охранять. Через день-другой же, омыв и обрядив в митрополичье обличье, со всеми полагающимися по его сану почестями предадим земле-матушке. Думаю, что таким образом мы и волю его исполним и честь соблю-дём…
— Соломоново решение, — повеселел Антоний, и его очи вновь ожили и стали наливаться маслянистой елейностью.
— Тогда по чарочке?.. За упокой души новопреставленного раба Божьего Константина, — предложил Святослав Ольгович, довольный быстрым разрешением столь необычной докуки.
— Можно и по чарочке… а то и по две не помешает после такой каверзы! — поддержал епископ, известный своей склонностью к сладкому питию и вкусной снеди.
— Что ж, можно и по две, — не стал возражать князь. — День ныне, чай, не постный.
— После пережитого и в постный Бог простит, — последовал ответ Антония.
…В этот день весь черниговский люд, от мала до велика, диву давался, видя как церковные служки, сопровождаемые вооруженными
И если над Черниговом в те дни в высоком и ясном небе сияло солнце, то в Киеве, как сообщали позднее очевидцы, была ужасная гроза. Небо вдруг стало чёрным, низким и страшным. Гремел гром, сверкали, разрывая небосвод на рваные куски, молнии, поразившие не менее семи человек в самом Киеве и спалившие шатёр великого князя Ростислава Мстиславича, стоявшего на ту пору в поле под Вышгородом. Словно неспокойный, мечущийся между небом и землей, не находя себе пристанища, дух митрополита Константина мстил киевлянам и великому князю за своё изгойство. И всё умиротворилось лишь после того, как тело митрополита было погребено.
Черниговский князь, занятый иными делами и заботами, вскоре забыл о той докуке, и только летописцы русские, ведя погодную летопись, не оставили сей необычный факт в туне и довели до последующих поколений, возможно, потомкам в назидание.
ДВЕ КНИГИ, ДВЕ ПОВЕСТИ
В конце 2008 г. в одной из телепередач, рассказывающих о событиях в нашем Курском крае, прошла информация, что, благодаря деятельности областного комитета по культуре, в течение прошедшего года в области различными издательствами, в том числе и ВУЗовскими, было изда-но более 500 книг всех жанров и направлений. Цифра, конечно, радует. Но вот роль комитета по культуре в данном процессе, на мой взгляд, явно преувеличена, так как в последние годы многие авторы свои книги (особенно, когда это лишь проба пера) издают на собственные средства и собственными силами. При этом никакой помощи от данного комитета, как, впрочем, и от иных родственных ему административно-распорядительных структур, не ищут и не получают. Да если бы и искали, то вряд ли бы получили. К сожалению, так уж устроено наше общество, что офици-альные структуры живут по своим законам и планам, а люди — по своим, и их пути за всю жизнь могут никогда не пересечься, словно происходит все в параллельных мирах. И при этом нельзя сказать, что в официозе ничего не делается. Делается, и очень много делается. Только всех и всего официозу не охватить и не объять, дай Бог, чтобы хоть местных «корифеев» от искусства, науки и политики не обойти вниманием, даже если и желание на то имеется. А если такого желания нет, а еще нет и финансовых возможностей?..
Я не знаю, вошли ли в тот перечень две книги, две повести, изданные авторами в 2008 г. и прочитанные мною в январе 2009 года. Это лирическая повесть Василия Гурьевича Воробьёва о первой любви «Зовет меня дорога…», названная автором «маленькой повестушкой», и повесть Виктора Васильевича Крюкова о средневековом Курске «Княжий воин», написанная в стиле «фэнтези», точнее, в стиле «исторического фэнтези». Но это не важно. Важно то, что они увидели свет и, как мне верится, обретут своего читателя; важно то, что и одна, и другая, как говорится, легли мне на сердце, затронули душу.