Антология советского детектива-39. Компиляция. Книги 1-11
Шрифт:
— Самый надежный и неисчерпаемый источник — Российская государственная библиотека, — высказал свое мнение Сергей. — Тут и спорить не о чем! Это медицинский факт! В ней мы найдем полно всяких справочников, энциклопедий, откуда можно нарыть любое количество вопросов на любую тему — от акушерства и гинекологии до государственного устройства шумеров.
— Но тогда мне придется регулярно туда ездить и торчать в читальном зале целыми днями, — вздохнула Алевтина, — а у меня полно дел и в телецентре.
— Мы можем сами
Алтынова посмотрела на своего шефа. Они оба явно чего-то недоговаривали. Во всяком случае, инициатива Торопова, предполагавшая, что друзья добровольно взвалят на свои плечи еще одну тяжелую ношу, не вызвала у них энтузиазма.
— Аля, золотце мое, — изобразил на лице страдание Матусевич, показывая, как трудно дается ему решение, — я бы освободил тебя от работы с, так сказать, первоисточниками, но ты же понимаешь, что это невозможно. Категорически!
А почему это невозможно, тем более категорически, стало понятно совсем скоро.
На следующий день Алтынова, Головин и Торопов записались в Российскую государственную библиотеку. Времени на раскачку у них не было — буквально ни одного дня. Чтобы не испытывать проблем при еженедельном показе «Супершоу», они должны были подготовить минимум по двадцать сюжетов на каждую цифру — от нуля до девяти. Нетрудно подсчитать, что всего около двухсот. Это предполагало напряженную, а главное, дружную работу, однако уже в самом начале возникли проблемы, приоткрывавшие завесу над замыслами Матусевича.
Получилось так, что Сергей и Петр приехали в библиотеку с утра, а Алевтина присоединилась к ним уже после обеда, вначале заскочив в Останкино. К ее приходу друзья успели просмотреть приличную стопку книг и отобрать самые перспективные, нужные для игры. Отметили они закладками и несколько десятков занимательных фактов из жизни знаменитых людей, любопытных исторических дат, крупных спортивных и культурных событий, которые потом могли бы стать основой для монтажа телевизионных сюжетов и позволили бы закодировать отдельные цифры.
Алтынова тоже все это просмотрела и кое-какие страницы даже отксерила для себя. По ее лицу так и не было понятно: довольна она проделанной работой или нет. Ну сделали, мол, и сделали — о чем тут говорить?!
— Подошло что-нибудь из того, что мы отобрали? — не выдержал и спросил у редактора Торопов, когда они все вместе вышли из библиотеки.
— Кое-что… — уклончиво ответила Алевтина, пряча лицо от мороза и косо лепившего снега в воротник норковой шубки. — А кое-какие факты я отобрала сама.
— Что конкретно? — не унимался Петр.
— А что конкретно — вам знать не надо.
— Это почему же?
Алтынова ничего не ответила, продолжая идти к находившейся за углом
— Вы нам не доверяете?! — догадался Головин. — Боитесь, что мы кому-то расскажем, какие вопросы будут в игре?!
Они загородили начальнице дорогу. В декабре уже в шесть часов вечера было темно, и прохожие, спешившие в находившееся под зданием библиотеки метро, с опаской обходили их — с двумя хулиганами никто связываться не хотел.
— Ребята, прекращайте! — рассердилась Алевтина. — Что за допрос с пристрастием вы мне устраиваете?! Я не обязана перед вами отчитываться! Сказала, что вам знать не надо — значит, не надо. И баста!
— Нет, ответьте: вы нам не доверяете?! — запальчиво поддержал друга Торопов.
— При чем тут, доверяю или не доверяю?! В данном случае нужно говорить о здравом смысле.
— Неплохо! — распалился Петр. — По-вашему, здравый смысл заключается в том, чтобы изолировать нас от принятия серьезных решений?! Разве мы не участвовали наравне с вами в создании игры?! Какая-то дискриминация!!
Они так наседали, что в конце концов Алевтина призналась: это Матусевич приказал ей засекретить содержание будущих телевизионных сюжетов от Головина и Торопова. И в тот же вечер друзья помчались в Останкино.
Им казалось, что можно припереть к стене шоумена, заставить его признать абсурдность своего решения, а может быть, даже извиниться перед ними и вообще пересмотреть несправедливые принципы их сотрудничества. По молодости лет они были несильны в интригах и предпочитали откровенное выяснение отношений.
Несмотря на поздний час, Матусевич все еще находился в своем кабинете.
— Ну и чего вы так кипятитесь? — холодно спросил он, узнав причину неожиданного визита. — Стоило ли из-за такого пустяка мчаться ко мне через весь город на ночь глядя?! Лучше бы сходили на танцы.
— Как это: чего мы кипятимся?! — опешил Головин. — Вы все время говорили, что мы — одна команда, что у нас равные права на игру. Мы поверили вам, согласились работать без какого-либо юридического оформления наших отношений, без договора на использование нашей идеи. А теперь получается: вы держите нас за шестерок! И доверяете только самую черную работу! Конечно, нам обидно!
— Ничего подобного! Придумали же — шестерки. И если вам дорога наша совместная программа, — он особо подчеркнул последние слова, — то вы поддержите мое решение. И вообще, что за мода набрасываться на людей?! Думали, я буду юлить, оправдываться, краснеть перед вами? Ошибаетесь! Да, это именно я приказал Алевтине кое-что засекретить от вас. Но о каких конкретно вопросах идет речь? Только о тех, которые будут использоваться при розыгрыше суперприза, то есть пятисот тысяч долларов! Спрашивается: вам надо во все это впутываться, взваливать на свои плечи такую ответственность?!