Антология советского детектива-44. Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Как исчез? Утонул, что ли?
— Нет, сбежал. Милиция его разыскивает.
— Милиция? А в чем дело?…
На какое-то мгновение выдержка изменила Саввушкину, злые искорки сверкнули в его глазах, но тут же угасли. Рассеять его подозрений я, конечно, не могла, но и воевать со мной открыто он не собирался.
— Подумать только,— продолжал он,— сколько несчастий произошло, как вы появились у нас. Исчезает Георгий Ефимович. Арестовывают Светлану Павловну. Непонятно!… Отличный работник, отмечена премией Торга, на Доске почета
Саввушкину очень хотелось бы узнать, нужно ему бояться меня или нет. На самом деле я только товаровед, или…
Я пожала плечами:
— Думаю, скоро все выяснится.
Тут Жаклин резко повернулась и спросила грубо и зло:
— Что выяснится?
Она не скрывала своей неприязни ко мне и хотела сказать, наверное, что-то оскорбительное в мой адрес, но Саввушкин положил ей руку на плечо, и она тут же утихла. Нетрудно было догадаться, что он не первый раз выступает здесь в роли советника и с его мнением привыкли считаться.
— Переживает! — объяснил он мне почти ласково.— Георгий Ефимович был для нее вместо отца.
Переживания Жаклин были мне вполне понятны. Я не сказала больше ни слова. Возле Дома офицеров выбралась из машины. Простился со мной только Саввушкин. Башков-сын тронул машину прежде, чем я успела закрыть дверку.
Тут же какой-то высокий парень в коричневой вельветовой паре, не обратив на меня внимания, обернулся к «Москвичу», пригляделся и, шагнув навстречу, поднял руку. Машина остановилась у обочины. Жаклин высунулась в окно, приветливо помахала вельветовому парню, приглашая сесть в машину. Он открыл заднюю дверку. Я заметила массивное золотое кольцо с камнем на его левой руке.
Меня не интересовали знакомые Жаклин. Но я невольно обратила внимание, как блеснул в лучах осеннего солнца камень на кольце, блеснул ярко, будто внутри его вспыхнула лампочка…
6
В шестнадцать ноль-ноль я была уже у «дома под часами». Вошла в подъезд, начала подниматься по лестнице. Давно не приходила сюда, на нашу «явочную квартиру». Какой-то мужчина вошел следом, я замедлила шаги, он тоже. Тогда я остановилась на площадке, пропустила его вперед. Он внимательно присмотрелся ко мне, я забеспокоилась. Это мог быть просто любопытствующий, любитель «случайных встреч», а мог быть…, в моем положении все могло быть.
Я подождала, когда он пройдет, когда затихнут его шаги на лестнице, и только тогда вышла на свой этаж и позвонила у знакомых дверей.
Как всегда, мне открыл Борис Борисович.
Как всегда, он вначале глянул поверх моего плеча в коридор, потом улыбнулся и закрыл за мной дверь.
Борис Борисович тоже соблюдал правила игры, предложенной полковником Приходько. Поначалу все это казалось мне несерьезным, взрослые дяди и тети играют в сыщики-разбойники. Но сейчас, садясь за стол и чувствуя, как у меня побаливает спина, и поправляя волосы, чтобы прикрыть свежий шрамик на виске, я уже так не думала.
Это была далеко не детская игра…
Ожидая
— Который раз с вами встречаюсь, сколько вашего чаю перепила, шампанского даже, а все не знаю, в каком вы чине-звании.
— Какое там звание, так себе — капитан в отставке. Когда полковник еще в уголовном розыске работал, я был у него оперативником. Неудачно провел задержание, получил пулю в легкое. Застряла — где-то возле позвоночника.
— Так и не достали?
— Врачи решили не рисковать. Пусть, говорят, полежит. Не мешает пока, и ладно. Мешать будет — тогда достанем. Вот так с пулей и живу. Но из оперативников пришлось уйти. А когда полковник в ОБХСС перешел, то опять меня к себе пригласил. Наши жулики — народ спокойный. Поймают его за руку — он сразу лапки кверху: «виноват, прошу учесть добровольные показания!» Это ваш бухгалтер исключение, можно сказать. Так ведь он не простой вор.
— Не простой,— согласилась я.
— Вот и заведую этой квартирой,— продолжал Борис Борисович.— Встречаемся кое-когда, кое с кем.
— Неужели специально для ОБХСС такую квартиру завели?
— Что вы, конечно, нет. Следователю нашему, холостому, эту квартиру выделили. А он на курсы уехал. На специализацию. Вот мы ее пока и заняли. Командированные наши изредка здесь ночуют. Соседи здесь самые что ни на есть подходящие — старички-пенсионеры. Удобная квартира.
— Да. Башков от такой, думаю, не отказался бы…
— Полковник рассказывал, Башков у вас успел побывать?
— Навестил.
— А потом полковнику позвонил.
— Было такое.
— Полковник вначале разгорячился, хотел две «оперативки» в ваш район послать. Не послал, раздумал.
Я достала из сумочки «Макарова», положила на стол.
— Подарок мне оставил.
— Вот фокусник!
Борис Борисович взял пистолет, оттянул затвор, заглянул в ствол, нет ли там патрона, потом сообразил, что, конечно, я это уже сделала, не понесла бы я в сумочке пистолет, поставленный на боевой взвод.
— Извините! — улыбнулся он.— По привычке.
— Ничего. Я понимаю.
— Полковник будет доволен. Не то, чтобы он пистолетов боялся, но все же не любит свою молодежь на вооруженных преступников посылать. А вот и он сам! — услыхали мы звонок.
Борис Борисович открыл дверь и прошел на кухню готовить чай, до которого полковник Приходько был большой охотник.
Полковник тяжело опустился на стул, вздохнул и тут увидел лежавший на столе пистолет. Посмотрел на него задумчиво. Повернулся ко мне.
— Все же занятный вы человек, Евгения Сергеевна. С вами, как говорят, не соскучишься. Ей-богу, с той поры, как вы у нас работаете, никогда еще мне так весело не было. Да-да, если я шучу, так самую малость: только я собираюсь объявить на бежавшего всесоюзный розыск, как он заявляется к моему инспектору. Приходит прямо на дом. Разоружается даже. А вдобавок, звонит мне по телефону и говорит, что встреча прошла в теплой и дружеской обстановке. Каково мне такое слышать? Вроде бы всякое в моей практике случалось, а такого, признаюсь, не было.