Антология современной британской драматургии

Макдонах Мартин

МАРЛИН.Но было поздно.

ИОАННА.А, я не стала обращать внимания. Проще было ничего не делать.

НИДЖО.Но вам надо было подготовиться к родам. Сказаться больным и уехать.

ИОАННА.Вероятно, так и надо было сделать.

МАРЛИН.Вы же не хотели, чтобы это открылось?

НИДЖО.Я тоже часто оказывалась в затруднительных ситуациях, а скандалы мне были ни к чему. Первый ребенок был от Его Величества, второй — от Акебоно. Мне было семнадцать лет. Он влюбился в меня, когда мне было тринадцать, страшно

расстроился, когда мне пришлось уйти к Императору, это было так романтично, столько стихов. Его Величество не приходил ко мне два месяца, поэтому он думал, что я на четвертом месяце, а я была на шестом, и когда пошел девятый месяц, / я…

ИОАННА.А я даже не знала, на каком я месяце.

НИДЖО. …объявила, что серьезно больна, а Акебоно — что удаляется в уединение для молитв. Он держал меня поперек живота и поднял, когда ребенок родился. Перерезал пуповину кинжалом, завернул младенца в белую ткань и унес. Это была всего лишь девочка, но мне было жалко ее терять. Потом я сказала Императору, что из-за болезни у меня был выкидыш, и все. Опасность миновала.

ИОАННА.Но, Ниджо, я не имела никакого представления о женском теле.

ИЗАБЕЛЛА.И что же произошло?

ИОАННА.Я, конечно, не знала, что время подходит. На Молитвенный день, как всегда, была процессия, я ехала на коне в папских одеждах, впереди несли крест, за мной следовали кардиналы, все римское духовенство и огромная толпа. / Мы двигались от…

МАРЛИН.Одно слово — Папа.

ИОАННА. …собора Святого Петра к церкви Святого Иоанна. До этого я чувствовала легкую боль, думала, что-нибудь съела, она прошла и вдруг стала возникать чаще и чаще. Я подумала, вот все кончится, пойду и лягу. Между схватками все еще были длинные промежутки, когда я чувствовала себя абсолютно нормально, не хотелось привлекать к себе внимание и портить церемонию. Вдруг я поняла, что со мной происходит. Надо продержаться, добраться до дома и спрятаться. И тут что-то случилось, я стала задыхаться, я больше не могла ничего планировать. Мы оказались на маленькой улице между собором Святого Клементия и Колизеем, и мне было просто необходимо слезть с лошади и чуточку посидеть. Я ощущала какие-то сильнейшие толчки. Я услышала звуки, похожие на коровье мычанье, их издавала я. Издали было слышно, как люди кричат. «Папа заболел, Папа умирает». И ребенок просто выскользнул на дорогу. *

МАРЛИН.Кардиналы не знали / куда деваться.

НИДЖО.Боже мой, Иоанна! Да как же так! Прямо на улице!

ИЗАБЕЛЛА.* Какой конфуз.

ГРЕТА.В поле, можно сказать, во дела.

Все смеются.

ИОАННА.Один из кардиналов сказал «Антихрист» и упал в обморок.

Все смеются.

МАРЛИН.И что они? Уж точно не обрадовались.

ИОАННА.Схватили за ноги, выволокли из города и забили камнями насмерть.

Они

перестают смеяться.

МАРЛИН.Иоанна, это ужасно.

ИОАННА.Я почти ничего не помню.

НИДЖО.И ребенок погиб?

ИОАННА.О да, конечно, да.

Пауза.

ВходитОФИЦИАНТКА, убирает тарелки. Они начинают говорить тише.

ИЗАБЕЛЛА

( обращаясь кИОАННЕ).

У меня никогда не было никаких детей. Я очень любила лошадей.

НИДЖО

(обращаясь кМАРЛИН).

Один раз я видела свою дочь. Ей было три года. На ней был халат цвета сливы с / короткими рукавами. Девочку…

ИЗАБЕЛЛА.Самую любимую звали Птичка. Маленькая гнедая кобыла. Я на ней ездила в Скалистых Горах.

НИДЖО. …взяла жена Акебоно, потому что у нее умер РЕБЕНОК. Все думали, что я просто в гости пришла. Девочку очень хорошо воспитывали, чтобы ее можно было, как и меня, отдать во дворец.

ИЗАБЕЛЛА.Ноги просто железные, всегда веселая и такая хорошенькая. Если к ней подходил незнакомец, она вставала на дыбы, как дикая лошадь из прерий.

НИДЖО.А третьего ребенка, сына священника Ариаке, после родов я не видела. Когда он родился, Ариаке положил его на колени и говорил с ним, как будто тот понимает, и плакал. Четвертый ребенок был тоже от Ариаке. Но Ариаке умер до его рожденья. Я никого не хотела видеть, жила одна в горах. И опять это был мальчик, мой третий сын. Но, как ни странно, я к нему ничего не испытывала.

МАРЛИН.Грета, а у вас сколько было детей?

ГРЕТА.Десять.

ИЗАБЕЛЛА.Каждый раз, приезжая в Англию, я чувствовала себя глубоко виноватой и старалась искупить свою вину. Хэнни с Джоном были так добры. А я ничего хорошего в жизни не сделала. Многие годы только потворствовала своим прихотям. Поэтому я бросалась заседать во всякие комитеты, ухаживала за больными во время эпидемии инфлюэниы. Читала лекции о бережливости в Ассоциации молодых христианок. Без устали выступала, разоблачая продажный и загнивающий западный мир. Мои поездки должны приносить пользу не мне одной. Я доводила себя до изнеможения добрыми делами.

МАРЛИН.Господи, почему мы все такие несчастные?

ИОАННА.Больше по этой улице процессии не ходили никогда.

МАРЛИН.Они специально шли в обход?

ИОАННА.Да, делали большой крюк. И придумали кресло с дыркой.

МАРЛИН.С дыркой?

ИОАННА.Да, кресло из цельного куска мрамора с дыркой в сиденье, / оно стояло в церкви Спасителя, и после…

МАРЛИН.Вы шутите.