Антология современной польской драматургии

Старосельская Ксения Яковлевна

БРАТ ПАВЕЛ. С чего вдруг такой серьезный вопрос?

ТЕЛКА. Я хочу знать…

БРАТ ПАВЕЛ. Встречаешься с Господом лицом к лицу и можешь на Него смотреть.

ТЕЛКА. В небе?

БРАТ ПАВЕЛ. Можешь назвать это раем или Божьим домом.

ТЕЛКА. И у меня тоже есть шанс?

БРАТ ПАВЕЛ. Милосердие Божье безгранично.

ТЕЛКА. Но я… вы знаете, я плохой.

БРАТ ПАВЕЛ. Все мы грешны.

ТЕЛКА.

Но не так, как я, я больше.

БРАТ ПАВЕЛ. Мне кажется, ты никого не убивал.

TEЛKA отрицательно качает головой.

БРАТ ПАВЕЛ. Ну, видишь? Ты не перерезал никому горло, не проламывал никому голову огнетушителем, не поджигал товарища…

ТЕЛКА. Я думал, я хуже всех.

БРАТ ПАВЕЛ. Почему?

ТЕЛКА. Мне все это говорили.

БРАТ ПАВЕЛ. Все?

ТЕЛКА. Ну, несколько пацанов.

БРАТ ПАВЕЛ. Несколько — это еще не все. Может, им хотелось, чтобы кто-то был еще хуже них. И выпало на тебя.

ТЕЛКА. Значит, у меня есть шанс?

БРАТ ПАВЕЛ. У всех есть шанс, и у тебя точно есть.

ТЕЛКА. Значит, я могу быть спасен?

БРАТ ПАВЕЛ. Ну, конечно!

ТЕЛКА. А как?

БРАТ ПАВЕЛ. Ну, ты должен выполнить некоторые условия…

Затемнение.

Сцена 19

В спальне внезапно зажигается свет. Влетает запыхавшийся БРАТ ХОНОРИЙ. Все вскакивают с кроватей. БРАТ идет к кровати ФОНАРЯ.

ФОНАРЬ лежит, съежившись, весь в крови. БРАТ хватает его за руку. Тот не реагирует.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это сделал? (Смотрит на окруживших его ребят.)

ФОНАРЬ лежит неподвижно. Молчит. Все смотрят на ФОНАРЯ и БРАТА ХОНОРИЯ. Тишина.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это сделал? (Наклоняется к Фонарю.)

Тот открывает глаза. У него все лицо в крови.

БРАТ ХОНОРИЙ. Скажи, кто это сделал. Мы с ним разберемся.

ФОНАРЬ пробует улыбнуться.

БРАТ ХОНОРИЙ. Если ты будешь укрывать зло, мы никогда с ним не справимся.

ФОНАРЬ. Интересно, а что вы ему сделаете?

БРАТ ХОНОРИЙ. Оно будет наказано.

ФОНАРЬ смотрит на него с ненавистью.

Столпившиеся вокруг ребята не сводят с ФОНАРЯ глаз.

БРАТ ХОНОРИЙ. Ну, скажи, кто это сделал?

ФОНАРЬ. Черный.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это такой?

ФОНАРЬ. Черный Чел — Шварценеггер.

БРАТ ХОНОРИЙ. Шутишь?

ФОНАРЬ отрицательно качает головой.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто из них? (Испытующе смотрит на окружающих.)

Их лица непроницаемы, не выражают ни жалости, ни сочувствия. БРАТ поворачивается к ФОНАРЮ и смотрит на его окровавленное лицо. ФОНАРЬ отрицательно качает головой.

БРАТ ХОНОРИЙ. Здесь такого нет.

ФОНАРЬ. Есть.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто?

ФОНАРЬ. Есть. Он везде.

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто?

ФОНАРЬ. Его все боятся. И вам бы надо.

В этот момент появляется БРАТ КАМИЛЬ.

БРАТ КАМИЛЬ. Что случилось?

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто-то порезал его лезвием…

БРАТ КАМИЛЬ. Опять?

БРАТ ХОНОРИЙ. Что значит опять?

Затемнение.

АКТ III

Сцена 20

Трапезная. За столом сидят четверо монахов. В центре на стуле — побритый наголо НАЦИСТ, 17 лет, состояние здоровья хорошее, психическое состояние в норме. Братья просматривают его бумаги, задают краткие вопросы.

БРАТ КАМИЛЬ. Ты сбежал из Пщинской колонии, да?

НАЦИСТ утвердительно кивает.

БРАТ КАМИЛЬ. Это тогда случилось?

НАЦИСТ. Тогда еще нет.

БРАТ КАМИЛЬ. А когда?

НАЦИСТ. Позже… гораздо позже…

БРАТ ХОНОРИЙ. Но зачем?

НАЦИСТ. Не знаю… я чувствовал, что должен ее убить. Я не видел другого выхода.

БРАТ КАМИЛЬ. Ты хорошо ее знал?

НАЦИСТ. Магду?

Братья молчат, сверля взглядами парня. Тот ежится под их взглядами.

НАЦИСТ. Я жил с ней в одной комнате, а ее мать жила в другой. Она не сказала мне, что ей только четырнадцать, выглядела старше. Ее мать работала в библиотеке и никогда не лезла в наши дела.