Антология современной швейцарской драматургии
Шрифт:
КАРЛ. Мама.
МАМА. Мы с твоим отцом посмотрели сегодня в Интернете. Этот иностранный легион — шикарная вещь. Мы уже подыскали билеты.
КАРЛ. Можно мы поговорим об этом позже?
МАМА. Неужели? Он собирается избежать ответственности, прикидываясь несознательным. Но я тебе вот что скажу: не уйти тебе от прозы жизни, мой дорогой. (Она встает.)
У меня столько забот, что голова идет кругом.
Сандра заходит в палату. Она принесла Карлу букет цветов.
САНДРА. Привет, Карл.
КАРЛ. Легендарная Сандра.
САНДРА. Это я.
КАРЛ. Ты пришла меня навестить.
САНДРА. И принесла тебе цветы.
КАРЛ. Они прекрасны.
САНДРА. Никогда раньше не покупала цветы для мужчин. Как-то странно.
КАРЛ. Я тоже в цветах не разбираюсь.
САНДРА. Я спросила даму в цветочной лавке: «Какие цветы дарят милому молодому человеку?» — «Возьмите вот эти, — сказала она, — они не так сильно пахнут». Как ты?
КАРЛ. Ох. Сойдет.
САНДРА. Можешь встать?
КАРЛ. Кажется, теперь я инвалид.
САНДРА. Вставай.
КАРЛ. Лучше не надо…
САНДРА. Вот. Ты можешь опереться на меня.
КАРЛ. Кажется, на мне не слишком много надето.
САНДРА. Но знаешь, ты действительно хорошо выглядишь. У тебя такие румяные щечки.
КАРЛ. Это от лекарств.
САНДРА. Ох, мне бы тоже лекарства не помешали.
КАРЛ. А тебе от чего?
САНДРА. От всего, но прежде всего от сердца.
КАРЛ. В смысле, из-за того типа?
САНДРА. Я тебе о нем рассказывала?
КАРЛ. Когда мы были в баре.
САНДРА. Ты имеешь в виду в кафе?
КАРЛ. Нет, в баре. Сначала мы собирались в кафе, но ты сказала, что это не бар.
САНДРА. И там я тебе рассказывала об этом типе?
КАРЛ. Кажется.
САНДРА. Неважно. Я все равно его уже забыла. Я сейчас все мигом забываю.
КАРЛ. А почему? В смысле, как тебе удается?
САНДРА. Щелкаешь пальцами — и все пропало.
КАРЛ. Но ты не забыла, что я ходил по канату. Иначе ты бы не принесла мне цветы.
САНДРА.
КАРЛ. И ты еще помнишь, что мы были до того в баре, а не в кафе?
САНДРА. Где я рассказывала о том типе? Уже забыла.
КАРЛ. Там были и другие мужики. Они вдруг заревновали, помнишь?
САНДРА. С чего они заревновали?
КАРЛ. Не помню.
САНДРА. Да и неважно, я тоже не помню.
КАРЛ. Ты, кажется, что-то мне сказала или сделала, и поэтому они сильно заревновали.
САНДРА. С чего вдруг?
КАРЛ. Так заревновали, что нам пришлось убежать.
САНДРА. Видимо, я там понатворила дел. Не помнишь?
КАРЛ. Нет, уже забыл.
САНДРА. Вот так. Щелк. Забыто.
КАРЛ. Но вечер удался.
Они молчат.
САНДРА. Ты как-нибудь придешь еще на выступление?
КАРЛ. Конечно.
САНДРА. Тогда я увижу тебя сверху.
КАРЛ. Я кивну тебе.
САНДРА. Ну, ладно. (Она встает.) И мне бы так хотелось. Лежать целый день, и чтобы вокруг меня все бегали. Рай на земле.
КАРЛ. Да. Ха-ха.
Заходит Психофриц.
ФРИЦ. Карл. Чувак. Я думал, заскочу к тебе, гляну на твои переломы. Черт, вот идиот. По бельевой веревке. Ты не принимаешь таблетки?
КАРЛ. Принимаю.
ФРИЦ. Я же сказал: только в огромных количествах.
КАРЛ. Вы можете дать мне что-нибудь обезболивающее?
ФРИЦ. Разбежался. Я же не врач. Я лечу разбитые души. У тебя в любом случае уже нечего лечить. Хватит.
КАРЛ. Моя мама хочет отправить меня в иностранный легион.
ФРИЦ. По-моему, очень хорошо. Быть на свежем воздухе. Долго маршировать. Вечерами трахаться. Я бы отдал жизнь, чтоб поучаствовать в чем-то таком. Но я здесь связан по рукам и ногам. Ох, как меня это сейчас раздражает.
КАРЛ. В общем, у вас все не так уж и хорошо?
ФРИЦ. У меня все ослепительно. Случай всегда играет мне на руку. Иду я только что летящей походкой по лазарету, навстречу мне — телка, которую я недавно завалил. Вижу ее, хватаю, и вот уже договорился потрахаться.