Антология юридического некролога
Шрифт:
Не всегда некрологи отличались своей целостностью и имели законченную жанровую форму. Подчас в некоторых из них содержались крайне скудные сведения об усопшем, имели место прочие изъяны как литературно-публицистического, так и иного характера. Отчасти это объясняется тем, что некрологи составляются в минуту скорби об умершем, когда невозможно абстрагироваться от тяжелого психологического фона смерти. Но, возможно, в этом их своеобразие. Именно поэтому я не разделяю мнения И. Беляева: «Отсутствие в органах печати строго очерченного круга сведений, которые должны быть в некрологе в обязательном порядке, – результат неуважения к читателю» [4] .
4
Беляев И. Как и кому издавать «Некрологи»? // Книжное обозрение. 1995. № 5.
При
Одна из жанровых особенностей некролога, его стилистика и интонация заключается в том, что его нельзя «переписать», уточнить, дополнить. Он не подлежит новой редакции, исправленной и дополненной. Он есть такой, какой есть. И коль скоро оценки, данные в некрологе, сохраняют истинность спустя столетия, можно с уверенностью утверждать, что сей жанр, без преувеличения, – свидетельство о достойно прожитой жизни.
Составитель видит ценность антологии в том, что, во-первых, это реальная возможность сохранения сведений о правоведах, памяти о людях, посвятивших свою жизнь служению закону. А слова, сказанные или написанные в минуты скорби, идут, как правило, от сердца, оттого и близки к истине. Во-вторых, это специфическая форма познания правовой сферы жизни, ибо «юридический срез» эпохи «высвечивается» и в некрологах. В-третьих, это сильное и практически неисчерпаемое средство правового воспитания, повышения правовой культуры граждан и особенно студентов-юристов.
Есть и еще один редко отмечаемый ракурс некролога – он иногда (у очень прозорливых, осторожных и, как правило, известных государственных и общественных деятелей) выступает «стопором» неблаговидных, несправедливых поступков. Опасаясь отрицательного общественного резонанса и возможного публичного упоминания об этом факте после смерти, некоторые должностные лица воздерживаются от такого рода деяний [5] . Иными словами, есть момент истины в тезисе – «каждый старается для своего некролога, как его понимает».
5
Подробнее о сущности этой проблемы на примере литературы см.: Жолковский А. О порче некрологов // Новая газета. 2014. № 48 от 28 апреля. С. 18.
Междисциплинарные танатологические исследования, касаясь «опыта смерти», упускают из поля зрения профилактический ресурс некролога.
Суммируя вышеизложенное, нельзя не отметить, что воспитание юристов нового поколения немыслимо без освоения ими юридического богатства прошлого, ушедшего от нас носителя самобытного правового интеллекта. Надо помнить, что бережное отношение к чужой смерти, к памяти о покойных юристах – одно из неотъемлемых слагаемых профессионального правового сознания. Не случайно ведь говорят, что сложное взаимодействие мира мертвых и мира живых составляет единое духовное поле. «Для того чтобы судить о действительной важности человека, – писал П. Буаст, – следует предположить, что он умер, и вообразить, какую пустоту оставил бы он после себя: немногие выдержали бы такое испытание».
Одно из современных философских направлений исходит из того, что непостижимость смерти есть этическая, а не гносеологическая проблема. «Смерть, – отмечает А.А. Слепокуров, – это не знание, а философская проблема, и в качестве философской проблемы смерть не разрешима. … Непостижимость смерти открывает человека как этического субъекта, и если он отказывается от этой непостижимости в пользу какого-то знания, тогда он теряет свои нравственные свойства быть человеком» [6] . На с. 9 исследователь продолжает: «Неведение смертного часа и неведение посмертного состояния способствуют формированию чистого этического мотива поступка, исходящего из принципов истинного человеколюбия и сострадания». Такой подход в гуманитарной культуре имеет право на существование, но он не должен распространяться на все феномены, прямо либо косвенно связанные со смертью.
6
Слепокуров А.А. Непостижимость смерти как этико-философская проблема: Автореф. дисс. … канд. филос. наук. Иваново, 2016. С. 8. На с. 13 констатируется: «Этический смысл непостижимости смерти подталкивает человека к тому, чтобы задуматься над причинами этой непостижимости, и думать не о том, что с ним будет “после
Некрологи – всегда знание, синтезирующее в себе как научную, так и вненаучную (обыденно-личностную) информацию. В этом особая ценность содержащегося в некрологах знания. И оно обладает значительной степенью истинности.
Конечно, содержание, форма, тональность, лексика некролога жестко ограничены своеобразными этическими требованиями. Древний римский принцип “De mortuls nil misi bene” (о мертвых ничего, кроме хорошего – лат.) считается незыблемым моральным постулатом. Правда, некоторые знатоки крылатых выражений добавляют к поговорке: «…кроме правды». Здесь важно «перекинуть мостик» к «участию» этого выражения к появлению иного классического латинского афоризма: “Memento vivere” – «Помни о жизни!», или: «Помни, что нужно жить!».
«Так или иначе, прощание с человеком дисциплинирует нашу риторику. Высказывать упреки по адресу покойного не вполне справедливо по той простой причине, что он уже не может вам ни ответить, ни оправдаться», – пишет С.М. Казначеев и задает далее отнюдь не риторический вопрос: «Но как же быть, если из жизни уходит тот, кто натворил немало очевидно недобрых дел, пользовался незаслуженной славой, стяжал себе награды и блага, пользуясь своим положением?» [7] Далее С.М. Казначеев подчеркивает: «Критическое начало подключается в той части некролога, когда необходимо обозначить, так сказать, калибр конкретного деятеля и автора. Видный, замечательный, известный, выдающийся – всё это не просто абстрактные определения: за каждым из них стоит ответственность перед истиной, перед памятью умершего, а также перед друзьями и родственниками, которые могут обидеться из-за скромности оценки дорогой им личности, и перед недругами, которых возмутит чрезмерно громкая похвала. От автора некролога требуется принципиальность и точность в употреблении слов. Конечно, в отдельных случаях возможны и нестандартные варианты. Например, человека артистического склада можно назвать неподражаемым, бывшего душой компании – бесценным, а того, кто при жизни служил нравственным образцом, непогрешимым. Естественно, что в надгробных речах и текстах неуместными представляются слова: гениальный, великий, несравненный. Такого рода титулы присваиваются людям с течением времени и не по воле автора некролога, а самим ходом истории».
7
Казначеев С.М. Теория литературной критики: Учебное пособие. М., 2018. С. 411.
Составитель антологии сознательно абстрагируется от этого морального аспекта проблемы, поскольку он далеко выходит за рамки предлагаемого издания. Некролог – не тот жанр, где надо проявлять критическое мастерство, хотя усопшие «не читают своих некрологов» (Томас Гуд).
Глубоко прав Михаил Швыдкой, когда пишет: «Отношение к ушедшим – важнейший симптом здоровья или нездоровья общества и государства». И конкретизирует: «Некролог – своего рода напутствие ушедшему, некий посох, поддерживающий его в неведомом нам, живущим на этом свете пути. Он не может быть дубиной или пращей, которую бросают вслед уходящему» [8] .
8
Швыдкой М. Бес некролога // Российская газета. 2010. 4 августа.
Неординарную и странную идею, связанную со смертью, реализовал владелец вечерней газеты «Оуиенэйр» Эйб Хиршфелд из Нью-Йорка, который развил бурную предпринимательскую деятельность. Газета, выходящая в цвете и большим форматом, предлагает своим читателям присылать собственные некрологи, которые без всякого редактирования печатались на специальной полосе, озаглавленной «Летопись жизни в поминовении», всего за… 50 долларов. На вопрос о нравственном аспекте учреждения «службы некрологов» 76-летний мистер Хиршфелд отвечал, что результаты проведенного им опроса общественного мнения показали 100 %-ную заинтересованность респондентов, поскольку «каждый хочет оставить что-то после себя, и никому еще не удавалось открыть секрет бессмертия». Владелец газеты хочет, чтобы были «признаны хроники жизни простых людей, имена которых не могут попасть в прессу, если они не являются родственниками королевы» [9] .
9
Секрет бессмертия в газетных строках // Российские вести. 1996. 27 июля.