Антон, надень ботинки! (сборник)
Шрифт:
(Тихо.) Выпусти меня, пожалуйста.
Игнатий. Я не могу тебя отпустить. Как ты пойдешь по городу в таком состоянии…
Лариска. Тогда пойдем со мной.
Игнатий. Я не могу бросить Зою в таком состоянии. Что Никита скажет своим друзьям?
Лариска. Тогда дай мне уйти.
Игнатий. Я не могу…
Лариска (растерянно). Да что же это такое… И не берут, и не выпускают. Заговор какой-то…
Она разбегается
(В смятении). Это какой-то сумасшедший дом…
Игнатий. Успокойся. Выпей.
Он наливает ей стакан водки. Лариска выпивает. Молодежь пляшет вокруг нее, вовлекает Зою. Танцует и Зоя – каким-то неистовым танцем отчаяния. Лариска оглядывается по сторонам, как бы ища выход. И вдруг нашла. Метнулась к окну, отомкнула шпингалеты. Рванула на себя балконную дверь, посыпались труха и вата, повисли полоски бумаги, которой клеят стекла. В квартиру ворвался морозный воздух. Свет гаснет.
Больничная палата. В палате трое больных: Спящая – пятьдесят лет. Нина – тридцать лет. Наталья – сорок лет. Спящая спит. Нина читает газету. Наталья не слушает, думает о своем.
Сидит, уставившись в одну точку.
Нина (читает). «…Утверждена программа технического перевооружения и реконструкции двадцати промышленных предприятий. Осуществление этой программы позволит дополнительно повысить производительность труда на одиннадцать процентов, сберечь десятки миллионов рублей, высвободить для работы на других участках около трех тысяч человек…»
Наталья. Я просто не знаю, что мне делать. Я уже отупела от потерь. Я уже ничего не боюсь.
Нина. Значит, не судьба. Значит, он не твой человек. Пусть себе уходит.
Наталья. Мой… Мой. Я же знаю. Мы вместе ели. Отламывали от одного куска. Все вместе. А теперь все врозь. Я не могу…
Наталья напрягла скулы, чтобы не заплакать.
Нина. Объявится. Ну куда он от тебя денется?
Наталья. Объявится… Но в каком качестве? Забежит на полчаса. Во что выродится эта наша любовь? В интрижку?
Нина. Да ну уж… любовь… Сколько ты его знала?
Наталья. Десять дней.
Нина. Идиотка. Из-за десяти дней с ума сходить. Что можно понять за десять дней?
Наталья (страстно).
Наталья мысленно обошла памятью эти десять дней и пришла в отчаяние.
Все остальные рядом с ним амбалы.
Нина. Амбал, это что?
Наталья. Не знаю. Сарай. Или плита бетонная. Что мне делать?
Нина. Забудь! Сколько ты его знала? Десять дней? Ну вот десять дней и положи на обратную раскрутку. Тебя что, никогда не надували?
Наталья. Надували.
Нина. И ты что, каждый раз с ума сходишь? Неужели не привыкла?
Наталья. Я верю… Я каждый раз верю…
Нина. Ой, дуры бабы. Господи… Я десять лет со своим проваландалась. Не десять дней. Десять лет. И то ничего! Я его осудила своим судом! Своим военным трибуналом: расстрелять как предателя! Я его расстреляла и в землю зарыла! А теперь забуду. В больницу легла! Сделаю новокаиновую блокаду центра памяти.
Наталья. Как это?
Нина. Пятнадцать уколов через день.
Наталья. И что?
Нина. Все забудешь на какое-то время.
Наталья. А разве можно жить без прошлого?
Нина. У тебя бывает так, что тебе кажется, что когда-то это уже было? Точно такая же ситуация?
Наталья. Бывает.
Нина. Это память предков. А бывают предчувствия?
Наталья. Конечно. Только подумаю о человеке, а он позвонит.
Нина. Это память потомков. Первое время можно обойтись памятью предков и потомков. А потом уж наберешь свою память.
Наталья думает.
Наталья. А как же он? Он без моей памяти сразу станет старый.
Нина. А тебе-то что до него? Ты вон в больнице, а он к тебе даже не пришел ни разу. И не знает, что ты тут.
Наталья. Я не хочу его забывать. Я вообще ничего не хочу забывать.
Появляется новенькая. В руках у нее книжка и пакет с яблоками.
Новенькая. Здравствуйте.
Нина. Проходите.
Новенькая. А какая тут койка свободна?
Наталья. Хотите у окна?
Новенькая. Спасибо…
Начинает располагаться.
Нина. Тоже из-за любви?
Новенькая. Что?
Нина. Из-за любви с ума сошла? Тоже женатого полюбила?