Анютина дорога
Шрифт:
— А как же после такого болота?..— попробовал оправдаться Лешка.
— А он мог огонь разводить, когда фашисты только и следили, где над лесом появится дым?.. А было у него время сушиться, когда за ним гнались?..— наступал Федя на озадаченных дружков.
Не говоря больше ни слова, хлопчик круто повернулся и продолжал путь.
Ребята нерешительно глянули на Кольку. Тот кивком головы сделал знак подниматься. Не сидеть же в самом деле, когда такой замухрышка дал им два очка вперед...
И снова пошли за Куксиком, опустив
Только Гена не очень охотно ковылял позади, все смотрел, как бы босой ногой не ступить на сук.
Друзья понимали, что в принципе Федя прав. Ведь каждому из них казалось,— мог бы и не такое перенести и перетерпеть, будь он на месте Марата...
Колька усомнился: в том ли направлении ведет их Федя, и полез в карман за компасом. Но компаса не было.
— Стой!— крикнул растерянный Колька. Ребята окружили его. Вернулся к ним и Федя.
— Компас в болоте потерял...— сообщил Колька.
— Растяпа!..
— Как же теперь пойдем?
— А разве Марат с компасом ходил?— не без иронии спросил Федя.
— А как, по-твоему?— в свою очередь спросил Колька.
— Как?— Федя подумал.— А очень просто...— начал объяснять.— Где его отряд находился?
— В Станьковских лесах.
— А Станьково где? На востоке, на юге, на западе от Минска?
— На западе.
— Вот он и шел на запад... Только смотрел не на компас, а на солнце. Или луну...
— Ха, а если тучи были?
— Смотрел на деревья...— уточнил Федя.
— А чего он там не видел?
— А видел он вот что,— Куксик подвел спросившего к стволу ели.— Он смотрел, с какой стороны мох на стволе… Где тут мох?
— Вот.
— А мох бывает только на северной стороне, Значит, где север?
— Там.
— А юг?
— В другую сторону.
— Правильно. Значит, запад где будет?
— Вон там.
— Вот и весь компас...— развел руками Федя.
Совершенно ясно, что в вожаки похода Колька уже не годился. Им стал Федя Куксик. Потому и последовали за ним дальше. Он, как штурман в самолете, прокладывал трассу пути, по которому уже более уверенно шла вся группа.
Ребята только не понимали, зачем Федя все время лезет в самый густой и непроходимый ельник. Но делать нечего, лезли и они.
Там, где нельзя было пройти стоя, Федя пролезал, нагнувшись, а то и на четвереньках...
Остальные шли напролом и натыкались на колючие иглы, сухие ветки…
Потеряли друг друга из виду и разбрелись кто куда... Начали перекликаться, кто-то закричал, испугавшись, что заблудился.
Федя раньше всех выбрался из густых зарослей. Сел на пень и молча ждал, пока выйдет вся группа. Один за другим выбрались, наконец, исцарапанные, изодранные, уставшие и залитые потом...
— Чего тебя понесло в такой гущар?— набросились ребята на Федю.
У Гены даже слезы на глазах показались.
— А разведчики только через гущар и ходили...—
Только сейчас ребята посмотрели друг на друга. Посмотрели… и прыснули со смеху,— у каждого был такой вид, будто через мясорубку пропустили... Пришли в себя, успокоились и присели на буреломе передохнуть.
Колька полез в рюкзак, вынул бутерброд и начал есть. Его примеру последовали другие. Гена протянул Феде кусок колбасы. Федя отрицательно мотнул головой.
— Марат по три дня не ел. Когда в разведку ходил... Я тоже выдержу... И потом ему некогда было привалы устраивать,— за ним гнались...
С этими словами Федя поднялся и пошел дальше... Стоит ли говорить, что у ребят застряли в глотке куски их бутербродов...
Колька первый вынул все содержимое своего рюкзака и демонстративно положил на бурелом, объявляя тем самым готовность продолжать поход без еды. Остальные последовали его примеру. Вскинули на плечи пустые рюкзаки и двинулись за Колькой.
— Братцы, ой как легко стало!..— пошутил Лешка.
— Ай правда!
— Давно бы так!
Трудно сказать, насколько искренними были эти шутки. Не привыкли сегодняшние ребята к голодным походам... Но шли.
Федя через какое-то время остановился и подождал, пока группа подойдет к нему.
— Ку-ку!..— вдруг прокуковал он.— Кто так может?
Ребята по очереди прокуковали.
— А как ворона или утка, никто не умеет?
Ребята промолчали. Видимо, не умели.
— Ну, ладно... Будете куковать, когда еще потеряетесь. А кричать на весь лес нечего... Партизанские разведчики только птичьими голосами перекликались...
И пошел дальше.
Но вскоре выяснилось, что Гена наколол ногу и не может идти. Он сел на пень, зажав ладонями раненую ступню. Большим напряжением воли сдерживал слезы, но лицо было искажено гримасой боли... Что делать?
— Знаешь, Гена, выведем мы тебя на шоссейку, посадим на первую попутную машину, и езжай домой...— предложил Колька.
— Да?— неожиданно вскипел Гена.— А дальше без меня пойдете?!
— Но ты же не можешь...
— Я ранен!.. Ты понимаешь или нет? Я — ранен! А партизаны бросали раненого товарища? А?..
— Но мы же тебя не донесем...
— Я сам дойду!
— На одной ноге? Да мы и за неделю не доберемся...
Тем временем Федя принес две палки с рогульками на концах и с крепкими суками посередине. Если взять рогульки под мышки, а руками опереться на суки, так вроде бы и костыли.
Лешка снял с себя белую майку, разорвал ее на полосы. Но, прежде чем бинтовать, Федя нашел два листика подорожника и приложил их к Генкиной ступне. Крепко-накрепко забинтовал...
Ребята сняли по одному носку, натянули их на больную ногу товарища.