Анжелика – маркиза ангелов
Шрифт:
– Ну и что? Это чернокожий, мавр, и нечего вопить. Разве вы никогда не видели мавров?
– Н-не… нет, сударыня, нет.
– В Париже нет человека, который бы не видел мавра. Сразу видно, деревенщина! Вы просто дура!
И, подойдя к Анжелике, она тихо сказала сквозь зубы:
– Поздравляю, дорогая. Ты сумела переполошить весь мой дом. Даже привезла дикаря с островов. Возможно, служанка тотчас же сбежит от меня. А мне стоило таких трудов ее найти!
– Куасси-Ба, – позвала Анжелика. – Эти дети и девушка боятся тебя. Покажи-ка им, как
– Карашо, каспаша.
Одним прыжком мавр оказался на середине прихожей. Служанка снова завопила и в ужасе прижалась к стенке, словно пытаясь втиснуться в нее. Но Куасси-Ба, сделав несколько сальто, достал из карманов разноцветные шарики и с поразительной ловкостью принялся ими жонглировать. Недавнее ранение, казалось, ничуть ему не мешало. Когда дети заулыбались, мавр взял у Джованни гитару, сел на пол, скрестив ноги, и принялся петь мягким, приглушенным голосом.
Анжелика подошла к своим слугам.
– Я дам вам денег, чтобы вы могли ночевать и питаться в трактире, – сказала она.
Кучер, который правил каретой, вышел вперед и, теребя свою шляпу с красным пером – непременное дополнение к роскошной ливрее лакеев графа де Пейрака, – проговорил:
– Простите, госпожа, но мы хотели попросить вас выплатить нам все жалованье. Ведь мы в Париже, а Париж требует больших расходов.
Поколебавшись немного, Анжелика решила выполнить просьбу слуг Она велела Марго принести шкатулку и выдала каждому, что положено. Слуги поблагодарили и попрощались. Джованни сказал, что завтра придет, чтобы получить распоряжения госпожи графини. Остальные ушли молча. Они были уже в дверях, когда Марго с лестницы крикнула им что-то на лангедокском наречии, но они ничего не ответили.
– Что ты им сказала? – задумчиво спросила Анжелика.
– Сказала, если они не придут завтра, хозяин наведет на них порчу.
– Ты думаешь, они не вернутся?
– Боюсь, что да.
Анжелика устало провела рукой по лбу.
– Не надо было говорить, Марго, что хозяин наведет на них порчу. Их эти слова вряд ли напугают, а нам принесут вред. Возьми шкатулку, отнеси в мою комнату и позаботься о кашке для Флоримона, чтобы он мог поесть, когда проснется.
– Сударыня, – раздался тоненький голосок рядом с Анжеликой, – папа просил передать вам, что ужин подан, и мы вас ждем в столовой, чтобы вместе прочесть молитву.
Это был тот самый восьмилетний мальчуган, который прятался в сундуке.
– Ты больше не боишься Куасси-Ба? – спросила она его.
– Нет, сударыня, я очень рад, что познакомился с мавром. Все мои приятели будут мне завидовать.
– Как тебя зовут?
– Мартен.
В столовой раскрыли окна, чтобы было светлее и не пришлось бы зажигать свечи. Над крышами виднелось чистое, розовое от заката небо. Как раз в это время в церквах начали звонить к вечерней молитве. Величественный перезвон больших колоколов ближней церкви выделялся на фоне других и, казалось, уносил вдаль молитву самого города.
– В зашей церкви прекрасные
– Наша приходская церковь – Сен-Ландри, – сказал мэтр Шалло, – а это колокола Собора Парижской богоматери, он совсем рядом. Если выглянуть в окно, то можно увидеть две его высокие башни и шпиль апсиды.
На противоположном конце стола с ученым видом молча сидел старик, дядя прокурора, бывший магистрат.
В начале ужина он и его племянник деловито бросили в свои стаканы по кусочку рога нарвала. Это напомнило Анжелике, что она забыла в это утро принять пастилку яда, к которому Жоффрей де Пейрак хотел приучить ее.
Служанка принесла суп. Белая накрахмаленная скатерть еще хранила ровные квадратные складки от утюга.
Столовое серебро было довольно красивое, но вилками в семье Фалло не пользовались, они вообще были еще мало распространены. Анжелика привыкла к вилке в доме Жоффрея, и она вспомнила, как неловко чувствовала себя в день своей свадьбы, в Тулузе, когда у нее в руках оказались эти маленькие вилы. Подали несколько блюд из рыбы, яиц и молочных продуктов. Анжелика заподозрила, что два или три из них были приготовлены в соседней харчевне, куда сестра послала слуг, чтобы пополнить меню.
– Только, пожалуйста, ничего в доме не меняй из-за меня, – попросила Анжелика.
– Ты, верно, воображаешь, что семья прокурора питается только ржаной кашей да супом из капусты, – ядовито ответила Ортанс.
В этот вечер, несмотря на усталость, Анжелика долго не могла уснуть. Она прислушивалась к доносящемуся с узких сырых улочек шуму незнакомого города.
Прошел маленький торговец вафельными трубочками, постукивая игральными костями. Бездельники, которые засиживались допоздна, зазывали его к себе, надеясь выиграть корзину трубочек.
Чуть позже Анжелика услышала, как глашатай выкрикивал имена умерших:
Слушайте все спящие, Молитесь богу за усопших…
Анжелика вздрогнула и уткнулась лицом в подушку. Как ей недоставало сейчас рядом Жоффрея. Как ей недоставало его веселых шуток, остроумия, его чудесного голоса, его ласковых рук.
Когда они встретятся? О, какое это будет счастье! Она замрет в его объятиях, и пусть он ее целует, пусть прижимает к себе еще крепче… Она заснула, крепко обняв подушку в грубой полотняной наволочке, пахнущей лавандой.
Глава 29
Анжелика открыла одностворчатую ставню, затем окно с разноцветными стеклами в виде ромбов, вставленными в свинцовую раму. Только парижане способны спать в такую жару с закрытыми окнами. Она глубоко вдохнула свежий утренний воздух и в изумлении замерла.
Окно ее комнаты выходило не на улицу Ада, а в противоположную сторону, и из него была видна река – гладкая и блестящая, как шпага, позолоченная восходящим солнцем, и ее во всех направлениях бороздили лодки и груженые баржи.