Анжелика. Мученик Нотр-Дама
Шрифт:
Кроме того, воспитавшие ее монахини приучили ее к тяжелой работе на тот случай, если «небеса ниспошлют испытания».
Когда ребенок уснул и она сама улеглась на простыне из грубой, но чистой ткани, а под окнами прошел ночной сторож, покрикивая: «Десять часов. Ворота закрыты. Добрые люди Тампля, спите спокойно…», Анжелику вдруг охватило чувство умиротворения и облегчения.
Ворота Тампля закрыты. И когда в большом городе начинается жутковатая ночная жизнь, с ее шумом в тавернах, притаившимися в переулках бандитами, убийцами и взломщиками, немногочисленные жители Тампля мирно засыпают под защитой высоких зубчатых стен. Мошенники, подделывающие драгоценности, неплатежеспособные должники и подпольные типографщики мирно смыкают очи, уверенные в том, что завтра
Шел дождь. Анжелика безмятежно заснула.
Она записалась у бальи под непримечательным именем госпожи Мартен. Никто ее ни о чем не расспрашивал. В первые дни ее жизнь наполнилась новыми и достаточно приятными впечатлениями оттого, что она стала вести размеренную жизнь простой горожанки, ничем не отличавшейся от своих соседей. Все заботы молодой матери сводились к уходу за ребенком. У госпожи Кордо, которая жила вместе с пятнадцатилетним сыном, работавшим в городе подмастерьем, кроме Анжелики, столовался старый разорившийся торговец, скрывавшийся в Тампле от кредиторов.
— Главная беда моей жизни, — постоянно повторял он, — это то, что отец с матерью дурно воспитали меня. Увы, они привили мне честность. А это самый большой порок, когда занимаешься торговлей.
Флоримона осыпали комплиментами, и Анжелика очень им гордилась. Она ловила каждый лучик солнца, чтобы вывести сына на прогулку вдоль рыночных навесов, и все торговки сравнивали его с младенцем Иисусом в яслях.
Один из ювелиров, чья лавочка располагалась как раз напротив дома Анжелики, подарил малышу крестик, усыпанный красными камешками, фальшивыми рубинами. Анжелика растрогалась, вешая сыну на шею этот скромный подарок. Где, интересно, тот бриллиант в шесть каратов, который мэтр [20] Флоримон едва не проглотил в Сен-Жан-де-Люзе в день свадьбы короля?
20
Обращение к сыну господина в средневековой Франции.
Среди ремесленников всех мастей, что обосновались в пределах стен Тампля, стремясь избавиться от мелочных требований гильдий, были и изготовители бижутерии; а поскольку ювелирам Парижа запрещалось продавать поддельные драгоценности, простолюдинки могли купить разноцветные стекляшки, доставлявшие им столько радости, лишь здесь, в Тампле. Румяные, веселые гризетки, как их называли из-за бедной одежды темного, преимущественно серого цвета [21] , приходили сюда со всех концов Парижа.
21
От фр. grise «серый».
Анжелика, которую так восхищали разноцветные наряды придворных, была удручена однообразной одеждой простых парижан. Многие продолжали одеваться по моде прошлого века. Ей самой пришлось поменять свои последние юбки из шелка и тафты на добротное коричневое шерстяное платье. Для Флоримона она купила рубашку того же цвета и пальтишко с капюшоном.
Во время своих прогулок Анжелика старалась держаться подальше от роскошных дворцов, где жила знать или богачи, решившие поселиться в Тампле кто из каприза, а кто из экономии. Она побаивалась, что ее могут узнать посетители, чьи кареты с грохотом въезжали в ворота Тампля, но главное — Анжелика боялась пробудить в себе сожаление об утраченном. С какой стороны ни посмотри, решительный разрыв с прежней жизнью — это лучший выход для нее. Да и в самом деле, разве не была она женой бедного, всеми позабытого заключенного?..
Глава 9
Как-то раз, спускаясь по лестнице с Флоримоном на руках, Анжелика столкнулась с женщиной, жившей в соседней комнате, и лицо дамы показалось ей знакомым. Госпожа Кордо рассказывала Анжелике, что комнату снимает молодая вдова, очень бедная, но держащаяся особняком; она даже предпочитает приплачивать
Вернувшись с прогулки — из-за дождя она не слишком затянулась, — Анжелика снова столкнулась с молодой вдовой; казалось, та ее поджидала.
— Простите, вы — мадам де Пейрак? — спросила она.
Смущенная и даже несколько обеспокоенная, Анжелика знаком пригласила даму войти.
— Мы вместе ехали в карете моей подруги Атенаис де Тонне-Шарант в день торжественного въезда короля в Париж. Я — госпожа Скаррон.
И тут Анжелика вспомнила ее. Красивая и скромная молодая особа, чья бедность уже тогда была заметна настолько, что попутчики даже немного стыдились ее. Брат Атенаис тогда зло назвал ее «госпожа Скаррон-калека».
Ортанс не упускала случая отметить, какими блестящими связями она смогла обзавестись благодаря своему уму, и во время торжественного въезда короля она многое разузнала о госпоже Скаррон, сопровождавшей их в тот день и беседовавшей с ними у окна отеля Бове.
Ортанс поделилась с Анжеликой сплетнями об одном из самых выдающихся людей их родной провинции — вельможе из родовитого семейства д'Обинье, который приходился Франсуазе родственником.
Девичья фамилия Франсуазы Скаррон была д'Обинье. Ортанс вновь не смогла удержаться от обычных для нее комментариев: как такая привлекательная и изысканная молодая особа могла совершить ошибку, выйдя замуж за Скаррона — прекрасного поэта, но происходящего из простой, хотя и уважаемой семьи, если подобный брак означал отказ от преимуществ, связанных со знатным происхождением Франсуазы. Сплетники отмечали, что у девушки, вероятно, не оставалось выбора — она, по сути, была бесприданницей и, следовательно, не могла рассчитывать на выгодную партию. И перспективе остаться незамужней и заживо похоронить себя в скромном монастыре — единственной возможности, открывавшейся перед небогатыми девицами из дворянских семей, она предпочла предложение Скаррона. Франсуаза выбрала замужество, несмотря на то что Скаррон уже долгие годы был калекой.
Это был один из тех редких случаев, когда Анжелика и Ортанс, ожидая торжественный въезд короля в Париж, беседовали в тишине прокурорского дома в квартале Сен-Ландри, вспоминая одну из многих легенд родной провинции, за которыми они когда-то коротали вечера в Монтелу.
Агриппа д'Обинье [22] , живший некогда на границе болот, возле Майзе, с его незабываемым обликом кондотьера, романтического благородного разбойника, еще при жизни стал легендой среди своих земляков. Кроме того, он был лучшим другом и соратником короля Генриха IV, которому так и не смог простить перехода в католическую веру и которого нещадно бичевал в великолепных поэмах, расходившихся по всему королевству. Он вернулся в свои земли, где был полновластным властелином, и начал печатать там свои произведения, запасать оружие и ждать союзников-англичан, с помощью которых он рассчитывал отвоевать королевство, чтобы распространить Реформацию по всей Франции.
22
Теодор Агриппа д'Обинье (1550/1552—1630) — выдающийся поэт, писатель и историк, военный, приверженец протестантизма, соратник Генриха Наваррского до обращения его в католичество.
Главным несчастьем в жизни этого вельможи стал его единственный сын, Констан — редкий негодяй, бросавшийся отцовскими деньгами направо и налево, увязший в долгах, за которые его собирались арестовать, вор и, как поговаривали, убийца своей первой жены и ее любовника. Воспитанный в традициях протестантизма, он без малейших угрызений совести переменил веру, чтобы перейти на сторону короля. Он не погнушался даже предать отца за большие деньги и подстрекал к восстанию его солдат. Потом изгнал отца из его же собственных владений — Майзе и окрестностей — и присвоил себе все его состояние.