Апгрейд. Первый отряд
Шрифт:
Тоже мне, эксперт, нет чужих детей.
Я даже фыркнул от недовольства.
Хилый вернулся через час.
— Я надеялся, что ты уже в катакомбах. — нагло заявил он, укладываясь спать.
Вот сука, знает же, что не трону.
— А вот хрен тебе. У меня кореша в залётных. — безразлично ответил я.
— Да, мы видели. — с усмешкой кивнул Рыжий.
— Лучшие друзья, почти братья. — подхватил Любомир.
Эти двое ржали над о мной, как кони. А я отчего-то думал, что они терпеть друг друга не могут.
— Ну всё, хватит, посмеялись. — нахмурился
Хотелось поскорее лечь спать.
День сегодня, какой-то уродский что ли.
Несколько часов спустя, сквозь сон я расслышал тихий голос Напалма.
— Чтоб ты знал, никогда не прощу.
А я и так это знал.
Да, я был не идеальным, но и совсем чудовищем, я тоже не был. Я нормальный. Иногда меня заносит, но ведь по другому теперь не выжить. Я не знал, поступаю я правильно или нет. Но давать заднюю, уже было поздно.
Глава 33
Напалм
Она уехала.
Аня сказала, что ей здесь больше нечего делать. Станислав Сергеевич обещал отдать пост ей, но не сделал этого. Странно. Денису он тоже обещал, а по итогу, всё досталось Диме Хилому. Кто бы мог подумать.
Я признался ей в том, что Денис не отпустит меня. Я был разбит. Она предложила убрать его. И я уверен, что никто бы не стал по нему плакать. Но не мог согласиться. Он тоже был человеком. Просто с огромной дырой в груди, вместо сердца. Я видел его глаза, он не хотел причинить мне боль. Так было нужно. Я даже наверное понимаю его, но не мог принять. Ведь кто он без нас. Без нас всех. В Рыжем я был уверен, он никогда его не бросит. Но Денису этого было мало. Тогда если не ты, то кто решиться на это? Спросила она. Как будто мало желающих, ответил я. Тебе есть за что бороться, в отличие от остальных. Она была не права. Я пообещал Ане, что как только всё закончится, я обязательно приеду к ним в Москву. Она просто ушла. Перед этим, конечно сказав, мне пару ласковых. О том, что я слабак, подстилка и рохля. Я не мог поступить иначе. У меня не было выбора. Я и раньше знал, насколько Денис опасен, но сейчас, я наконец понял, насколько сильно он ломает нас. Он страшный человек, но благодаря ему, мы всё ещё живы.
Слова Ани до сих пор эхом отдавались в голове. Я чувствовал, как тяжело на душе, но в то же время понимал, что это далеко не конец света. Мы все увязли в этом болоте. Кто-то поднимался, кто-то падал, а я? Я просто ждал. Ждал, когда придёт время, когда я смогу выбраться.
Я был не единственным, кто чувствовал себя потерянным. В будущем у меня был шанс на то, чтобы найти себя и, возможно, в конечном итоге, найти Аню. Шанс был ничтожно мал, но он был. Хотя скорее всего, я подохну. Я неохотно делился своими мыслями с Ромкой. Не хотелось сильно грузить его. Он слушал и утешал меня, а однажды, даже поделился секретом.
— Я кое-что слышал.
— О чём? — спросил я, не донеся ложку до рта.
— Люба с Хилым обсуждали Дениса ночью. — Ромка наклонился ко мне и тихо прошептал на ухо. — Они хотят убрать его.
— Чего?!
— Не ори, дятел. — шикнул он.
— Ты сейчас серьёзно?
Он
— Я просто подумал, вдруг не справятся ребята. Надо бы помочь, по старой дружбе.
— Рома.
— Чё Рома? Он ебанутый, слышишь? Если бы в нём было хоть что-то человеческое, он бы тебя отпустил.
— Да, ебанутый, поэтому и не надо лезть на рожон.
Рома, с громким стуком, кинул ложку на стол.
— А что ты предлагаешь? Сидеть сложа руки?
В такие моменты, когда тьма сгущалась вокруг, я вспоминал слова бабушки.
— Рома, мир для добра создан. — упрямо произнёс я.
— Лёша хватит. — он откинулся на спинку стула. — Пока живы такие как он, не будет никакого добра.
А был ли Денис нашим врагом? Или просто жертвой обстоятельств, как и мы?
— Всю рушится тогда, когда люди вокруг начинают терять свою человечность. — тихо ответил я.
Ромка лишь усмехнулся.
— Ты не понимаешь. — сказал я, отложив ложку. — Это не просто убрать кого-то. Это значит, что ты готов перейти черту.
Ромка посмотрел на меня с недоумением.
— Ты думаешь, что после того, как его не станет, мы будем свободными? Они просто поменяют одного тирана на другого. И тот, возможно будет ещё хуже.
Он задумался, и я видел, как его лицо меняется. Ромка, всегда уверенный в своих решениях, теперь колебался.
— Но если ничего не сделать, то Денис продолжит нас давить. — произнёс он, словно искал оправдание своим мыслям.
— Может, но это не значит, что мы должны стать убийцами. — ответил я, стараясь говорить спокойно. — Мы должны найти другой выход.
Ромка наклонился ближе.
— А если другого выхода нет? Если это единственный способ выжить? — его глаза вспыхнули нездоровым огоньком.
Я замер.
— Я не знаю, Рома… — произнёс я тихо. — Я просто не хочу чтобы люди умирали.
Он фыркнул, и встав из-за стола, забрал поднос с пустыми тарелками.
— А я не хочу, что бы умер ты. — бросил он через плечо и ушёл.
Я сидел, уткнувшись носом в пустую тарелку. Мне вспомнился случай, что однажды произошёл на юбилее у моей прабабушки. Я был ещё совсем мелким, и не думал перед тем, как что-то сказать. Прабабушка уже была довольно старой, её детство прошло во времена Второй мировой. Она уже не могла ходить и редко разговаривала. Жизнь, в её мутных глазах, казалось бы уже давно угасла. Моя бабуля спросила, не хочу ли я о чем-нибудь спросить прабабушку. Я выдал первое, что пришло мне в голову.
— Бабушка, а ты в школу любила ходить?
Внезапно её взгляд прояснился и она медленно повернула голову ко мне. Уставившись мне прямо в глаза, она произнесла ледяным голосом.
— Я жить любила. А была война, и люди умирали.
В моём доме, повисла гробовая тишина на несколько минут.
— Мама, ну что ты такое говоришь. — засуетилась моя бабушка.
— Фашисты душегубы пришли, папу убили, брата убили, Ванечку убили. Маму. Все умерли. Все. Я в подвале. Крысы. Холодно. — невнятно бормотала прабабушка. — Больно. Кровь. Живот урчит. Кушать нечего. Я одна.