Апофеоз
Шрифт:
– Надеюсь, что так. Давайте это выясним, святой отец.
Конка приехала на Богоугодную улицу. Здесь вздымался храм Часкета, бога-паука, и стоял прецепторий ордена Осы, рыцарственных служительниц Венаты. А между ними – скромный, неприметный переулок, в конце которого притулилось скромное, неприметное здание.
Инквизиторий. И Массено, и Танзен уже бывали здесь прежде. Уже встречались с великим инквизитором – и оба расстались с ним на плохой ноте. Разве что Массено ушел все-таки сам, по доброй воле, а Танзен бежал, едва не расставшись
И сейчас они стояли напротив входа и обсуждали, войти ли им открыто, предъявив пайцзу нунция, или же попытаться проникнуть тайком. Массено, чуждый кривых путей, стоял за первое, Танзен придерживался второго.
Но вскоре оказалось, что выбора у них и нет. В переулке, до того пустынном, вдруг стало прибывать народу. Вот один прохожий словно невзначай остановился поправить чулок, вот к нему подошел второй, они стали беседовать. Подъехала карета, из нее вышли четверо, и трое вошли в Инквизиторий, но один остался у колес, будто просто возница, который ожидает возвращения седоков.
Агенты Инквизитория знали свое дело. Первую минуту ни волшебник, ни монах даже и не замечали, что их уже обнаружили и потихоньку окружают. На них ведь никто не смотрел, все вели себя более чем естественно.
А потом бросились все разом.
Обращаться с волшебниками инквизиторы умели не хуже антимагов. Танзен успел среагировать, начал переходить в другую форму – но мигом спустя шею захлестнул аркан. Прошитый корониевой проволокой, он резко сделал волшебство чем-то тяжелым, почти недоступным. Танзен дернулся, но за руки его уже схватили два дюжих сбира.
Массено задержали и того легче. Худощавый сутулый инквизитор просто подошел и попросил не оказывать сопротивления.
– Я нунций Космодана, брат, - снял маскировочный амулет Массено. – Понимаю, что мой внешний вид может ввести в заблуждение...
– Мы знаем, кто вы, брат Массено, - прервал его инквизитор. – Мы давно вас ожидаем. Пройдемте, именем божьим.
Их доставили сразу к великому инквизитору. Не так уж и много времени прошло со дня прошлой встречи, но святой старец как будто еще сильней состарился. Плечи прелата согнулись под грузом забот, лицо осунулось, глаза совсем выцвели.
– Брат Массено, - чуть слышным шепотом произнес он. – Я знал, что рано или поздно увижу тебя снова.
– Жаль, что при таких обстоятельствах, ваше благочестие, - почти так же тихо ответил монах. – Не могли бы вы освободить моего спутника? Я даю слово, что он не совершит ничего непотребного.
Великий инквизитор слабо усмехнулся и кивнул сбирам. Те отпустили Танзена и даже сняли корониевый аркан. Волшебник потер руки – заломили их довольно жестко.
– Как вы узнали? – спросил Массено.
– Да так, прибегал тут маленький зайчик, приносил березовый листочек... я много чего знаю, брат Массено. Твой спутник не хочет представиться?
– Жотак Паганотти, к вашим услугам, - насмешливо произнес Танзен. – Натуралист и естествоиспытатель. На Астучии по личным делам, охочусь на редких
Эта тирада великого инквизитора ни на секунду не обманула. Он выдержал долгую паузу, постукивая по столу пальцами, разомкнул пергаментные губы и произнес:
– Я мог бы просто убрать вас обоих. Заставить исчезнуть. В этот раз я подготовился, и вам не удастся ни сбежать, ни заморочить легковерных этой фальшивой пайцзой.
– Она не фальшивая... – заговорил Массено, но великий инквизитор поднял сухонькую ладонь.
– Я не стану этого делать, - сказал он. – История получила слишком большой резонанс. В игру вступили такие значительные фигуры, что ваше исчезновение не сможет пройти бесследно. Известно ли тебе, что тобой интересовался его высокопреосвященство Стетуллий?
– Мне это неизвестно, ваше благочестие.
– Он интересовался. Спрашивал меня, кто такой этот брат Массено и что за история случилась в ордене Солнца. Отчего они полным составом прошли по Солнечной Дороге и как вышло, что погибла их архимандритиса. Когда у вас появится новый архимандрит, брат Массено? Тебе уже известно, кто им станет?
– Насколько мне известно, наши приоры уже провели выборы, - ответил монах. – Имя кандидата пока не оглашается, но уже направлено в Ратту, понтификессе Солары. Если будет на то ее благословение, она издаст буллу, и уже вскоре у нас появится новый архимандрит.
– И это, безусловно, станет великой радостью для всего севигистского мира, - серьезно произнес великий инквизитор. – Но сейчас я предлагаю отложить в сторону мечи и копья, закончить эту глупую бессмысленную вражду и постараться понять друг друга.
– Внимательно слушаю вас, ваше благочестие, - сказал Массено, гладя корешок Ктавы.
Великий инквизитор вздохнул. Сбиры удалились за дверь, и они с Танзеном и Массено были в его покоях только втроем. Сидели за пустым столом и смотрели друг на друга. Трухлявый стул давно заменили, за окном царила давящая тишина, и в этой тишине особенно громко звучали сухие, колкие слова дряхлого прелата.
– Не всегда вещи таковы, какими кажутся, - говорил он. – Тебе должно быть это известно лучше, чем кому бы то ни было, брат Массено. Позволь, я начну с того, что поведаю тебе одну историю...
– Надеюсь, не о ликантропе, ваше благочестие? – позволил себе легкую шутку Массено.
– Ликантропе?.. – удивился великий инквизитор. – А я что, уже рассказывал тебе эту историю?.. Она действительно о ликантропе, но... откуда тебе это известно?
– Мне не было этого известно. Просто вышло так, что когда мы с отцом Стирамедом направлялись в известное вам место, то один из наших спутников поведал нам байку из своей жизни... увы, он так и не досказал ее, и мне неведомо, чем она закончилась. И по чистой случайности речь там тоже шла о ликантропе – но это всего лишь совпадение, ваше благочестие.