Апокалипсис "Фунги"

Панченко Сергей Анатольевич

Сборы были недолгими. Прошло не более получаса с того момента, как я разбудил Андрея. Сонные бойцы забрались в душное нутро боевой машины и пытались еще дремать сидя. Я уселся на место водителя, Марат на место стрелка, а Андрей за мной.

Часть десантного отсека была забита оружием, оставшимся от запасов нашей, уже не существующей, роты. В основном это были РПГ и несколько ящиков выстрелов к ним, а так же пара пулеметов, две снайперских винтовки, включая мою драгоценную АСВК.

Машина колыхалась на неровностях проселочной дороги. Привлеченные светом фар насекомые с упорством камикадзе пикировали на свет, промахивались

и стукались о моё лицо. Ехать в темноте с закрытым люкам, пользуясь только прибором наблюдения, не позволял маленький опыт вождения БМП. Еще по последним сводкам объединенная армия врага использовала небольшие диверсионно-разведывательные группы. Передвигались они на пикапах или небольших грузовиках и вполне могли где-нибудь повстречаться. Я больше доверял своим глазам, чем различным приборам.

Занималась заря. Звезды таяли. В воздухе запахло сыростью, которая особенно чувствовалась, когда машина ныряла в низины. Пока я был занят дорогой, рана не давала о себе знать.

Справа от нашего проселка шла высокая гравийная насыпь, сходившаяся с ним через несколько сот метров. На перекрестке стоял указатель - 'Семидолье -2км'. Я остановил машину.

– Андрей, глянь там, от Семидолья до 'Элеватора' сколько?

Андрей покрутил карту и наконец отыскал деревню с таким названием.

– Так, мы немного ушли вправо, но в целом вектор выдержали. Езжай через деревню, если увидишь кого, остановись спроси про обстановку.

– Ага.

С первого взгляда деревня казалась обжитой. На некоторых дворах стояли копна сена, во дворах брехали собаки, кричали петухи. Чувствовалось что деревня находилась в благоприятном поясе влияния 'Элеватора' и понемногу возвращалась к нормальной жизни.

Никто из местных жителей не торопился попасться нам на пути. Я их прекрасно понимал. Настало такое время, когда добра от людей не ждешь. Однако, шестое чувство подсказывало, что мы под наблюдением. То шторка дернется в окне, то голова спрячется за углом дома. Ради собственной безопасности следовало остановиться и порасспросить деревенских о последних событиях в их краях.

Я свернул с дороги и подъехал к дому из белого силикатного кирпича, с крашеными в синий цвет рамами. Шторка в крайнем окне отодвинулась и резко задернулась. Добровольно никто на контакт не пойдет.
– Чего там?
– Спросил Андрей.

– Пуганные очень, никто не выходит. Надо приманить их как-то?

– Я когда маленький был, приезжал в деревню, к бабушке. И туда регулярно приезжала машина с мороженым. Я катался на велике, а сам прислушивался, когда заорет в мегафон продавец - 'Морожено!' - Пустился в воспоминания Андрей.

– Не, не поверят, что на БМП мороженое возят.

– Да я просто вспомнил, навеяло что-то. Может во двор зайти?

– А вдруг стрельнут?

– Короче, надо сделать вид, что нам водички нужно набрать.
– Предложил Марат.
– Дайте фляжки, пойду схожу.

Мы отцепили свои фляжки и отдали Марату. Тот вылез через десантные дверки и подняв фляжки над головой вошел в калитку. Андрей повернул башню в сторону дома, чтобы у его жителей не было соблазна открывать огонь.

Марат прошел по дорожке и встал на углу дома. Мы не слышали, но догадались, что он с кем-то разговаривает. Марат отдал фляжки в руку, показавшуюся из-за стены дома. Нам он подал знак, что все хорошо, и что нам не стоит вылезать из машины.

Через пару минут ему вернули

фляжки. С них капала вода. Марат не спешил возвращаться. Он оживленно беседовал, оборачивался в сторону дороги. Время от времени показывались чьи-то жестикулирующие руки. На мгновение из-за стены показался собеседник Марата. Им оказалась русоволосая девушка, лица которой не удалось разглядеть. Наконец, Марат откланялся и поспешил к нам.

– Какая милая девушка.
– Первым делом сказал он, отдавая нам в руки холодные и мокрые фляжки.

– Ты про обстановку спросил?
– Поинтересовался Андрей делая глоток студеной воды.

– Про дорогу?
– Марат сделал нарочито растерянное лицо.
– Конечно спросил. Если проселками, то от 'Элеватора' до Семидолья километров двадцать пять-тридцать. Свататься вместе поедем, а то я робкий в одиночку с женщинами.

– Ладно, ловелас, кто-нибудь был в селе за последнее время?

– Был. Вчера несколько грузовиков с гаубицами на прицепе проезжали по деревне. Останавливались, собирали продовольствие. Обещали вернуться вскоре за добавкой. Расписали норму на двор. Местные проследили куда они уехали. Говорят что стали лагерем в пятнадцати километрах отсюда у Желтого Яра. Так что 'Элеватор' наш скорее всего в зоне поражения их гаубиц. Народ настроен решительно. Оксана говорит, что больше никому ничего не отдадут. У них оружие есть кое-какое. Село зажиточное, смогли наменять на продовольствие.
– Марат посмотрел в сторону дома.
– Она ... такая, какая-то необыкновенная. Обещайте мне, что вернемся сюда.

– Она не замужем? Никто нам не наваляет?
– Спросил Андрей.

– Нет, сто процентов, по глазам видел. Они как бы говорили, что их хозяйка свободна.

– Ну ты прямо лирик. Я обещаю.
– Сказал Андрей.

– Я тоже.
– Присоединился я.

– А теперь парни вылазьте на броню. Начинается маршрут повышенной опасности.
– Скомандовал Андрей.
– И натяните маски.

Наша команда ловко расселась по броне и рыкнув мотором БМП понеслась в сторону противника.

Через десяток километров мы перестали выскакивать на пригорки, предусмотрительно выглядывая из-за них. Велик был шанс нарваться под прямую наводку гаубиц.

Перед очередным пригорком я снова осадил свою БМП. Андрей прихрамывая на раненую ногу решил самостоятельно провести разведку. Он взял 'винторез' и поковылял к бугру. Мотор боевой машины мерно тарахтел и мы не поняли зачем вдруг Андрей упал на землю. Буквально через пару секунд на пригорок выскочил серый пикап, с пулеметом на крыше и тремя бойцами в кузове. Он пролетел метров двадцать прежде чем остановиться. Я увидел удивленные лица парней сидящих в кабине. Они не могли понять, кого видят перед собой, врагов или друзей. Помог им разобраться Андрей, направивший на них ствол.

– Тише, тише, не жмем на курки или всех положим. Поднимаем руки, без рывков, медленно.

Марат подсуетился и направил ствол пушки на пикап. Грозное оружие, пусть и без патронов, произвело должное впечатление. Бойцы подняли руки. Я увидел у них на рукавах шевроны анархистов.

– Не стреляйте, мы здесь по принуждению, нам война не нужна. Мы не из 'армии Возрождения'.
– Это причитал маленький лысый мужичок вывалившийся на кривых ножках из кабины.

Его товарищи немного замешкались, но прикинув свои шансы молча вылезли из машины и стали рядом с поднятыми руками.