Апокалипсис наоборот
Шрифт:
— Слышь, — начал один из братков, которых я уже не мог отличить друг от друга, — Ты, бл, кто такой? — обращение явно было адресовано Колесу. Забавно, что они так быстро ругались, что это было больше похоже на неполный звук. Мат как запятую использовали.
— Уважаемые, мы, это, проблем не хотим, просто… — попытался встрять Егор.
— А кто спрашивает? — Леха резко развернулся лицом к подошедшим солдатам.
Вашу душу мать, он еще и нарывается.
— Так, ребятушки, просим прощения если вдруг чем обидели, — начал я, подлетая к столу.
Надеюсь, конфликт еще можно погасить.
— Ты че, смелый слишком? Тя, бл, манерам давно не учили? — я опять не понял, кто именно это говорил. Зато увидел у обоих сжатые кулаки.
— Парни, вы, это, остыньте, что ли… — на фоне их весьма агрессивных речей нервное блеяние Консервы вообще не впечатляло.
И тут из уборной показалось голубое платье.
Да что ж за день-то сегодня такой!
— Даша, иди к нам! — с улыбкой сказал Леха, начав резко игнорировать назревающую драку.
— Да, давай к нам… — теперь блеял уже я. В голове проносились конструкции, состоящие исключительно из мата.
Слегка покачивающейся походкой девушка двинулась в нашу сторону. Ух, слава богу я слегка вытер ей кровь с волос, иначе ближайшие столики уже точно бы что-то заметили. Так она выглядела просто как сильно выпившая, но живая девушка. Никогда не думал, что в человеке буду так сильно выделять именно это качество.
— Давай я помогу тебе сесть. Устала небось, — пришлось резко опередить предложение Колеса, чтобы иметь пространство для маневра. Он ответил мне недовольным взглядом, который я проигнорировал, — Вот, хлебни водички. Вечер продолжается. Улыбнись, взбодрись!
Под ничего не значащий треп я пытался замаскировать аккуратную попытку заставить мертвячиху вести себя естественнее. Времени и возможности проговаривать что-то более точно не было, да и ситуация не та. На уже изрядно побледневшем лице появилась легкая керамическая улыбка.
Братаны продолжали перепалку с Колесом, который переключился на них после какого-то особенно неприятного наезда.
Егор, кажется, заметил, что что-то не так. Он взглядом показал мне на Дашу, потухшие глаза которой в сочетании с выражением лица вызывали желание поскорее отдать богу душу. Незаметно кивнув в ее сторону, я жестом показал на себе перерезанное горло. Егор в ответ побледнел. Понял, кажется.
— Даша, с тобой все хорошо? — поинтересовался Колесо, отвлекшись от беседы с солдатами.
Очень зря.
— Да ты совсем страх потерял, псина?! — взревел один из них.
Одним движением достав из-за пазухи штук-нож, он моментально вонзил его в ладонь Лехи, лежащую на столе. Будто пытался попасть между пальцев, тыкая ножом на скорость, но немного не рассчитал. Прямо совсем немного.
Вместо ожидаемого страха и ужаса Колесо изобразил непонимание. Он раз за разом смотрел то на нож, то на солдат. То снова на нож. В конце концов, он уставился в лицо тому из солдат, кто совершил этот акт вандализма.
— Ну и зачем? — только и спросил он.
Парни даже через
Не дождавшись ответа, Колесо медленно вытащил нож из ладони. Повертел его в руках. Примерил в ладони, даже понюхал. Разумеется, экспертом в ножах он не был, и все это просто рассредоточило внимание и без того шокированных солдат.
Бам! Удар ногой по яйцам — бесчестный в миру прием, но на войне все средства хороши. Не сказать, что мы с этими парнями прямо воюем, но факт нападения на наши бренные тушки я зафиксировал, так что ничего против не имею. Честь это, конечно, хорошо, но все же в некоторых ситуациях лучше действовать более эффективными методами. Чем собственно и занялся мой немертвый друг, аккуратно прислонив голову упавшего на колени солдата к столешнице. Я, кстати, уже успел разобраться, и им был тот самый новенький, подошедший недавно. Тот, с кем мы столкнулись у двери, сейчас хлопал глазами и изображал изумление.
— Рот открой, — сказал колесо своему обидчику. Тот слушаться отказался, но буквально один резкий удар в район челюсти позволил рефлексам взять свое. Все же, медики опасные ребята. Особенно те, кто не баклуши бил на занятиях.
Хрясь! Нож с хрустом вошел в столешницу, прошив обе щеки. Больно, наверное. А ведь Колесо его еще по-божески, ведь сожми он зубы — точно бы парочки лишился.
Кстати говоря, решительности действий своего товарища я ничуть не удивился. Тяжелое детство, криминальный район, все такое. Леха редко рассказывал об этом, как и говорил в принципе. Однако судя по тому, что мне удавалось услышать в то время, когда у него случались очередные приступы… Там бы материала хватило на пару полнометражных фильмов. Все же дети и подростки — существа крайне жестокие, и с этим приходится жить. А уж если ты по натуре человек не компанейский, а у тебя во дворе происходит настоящая война группировок местного пошиба… Получить камнем в лоб — самое меньшее из того, чем можно отделаться. Колесо напрямую мне об этом никогда не рассказывал, конечно. Мне почему-то кажется, что именно из-за детских злоключений он в итоге пошел в медицинский. Чтобы знать, как вылечить себя и других. Ну и как правильно калечить — но это уже приятный бонус.
— Умник, дай суперклей, — сказал Колесо. Егор молча таращил глаза. Первый из братков постепенно отходил от шока и вновь начинал закипать.
Вояка за столом сдавленно стонал.
— С чего ты взял, что он у меня есть? — спросил я, вставая с места и делая шаг, чтобы оказаться рядом с товарищем и сбоку от вояки.
— Он у тебя всегда есть, — парировал Леха.
— Резонно, — ответил я, передавая ему полупустой тюбик.
В три движения Колесо открыл тюбик, нанес немного суперклея на найденную на столе салфетку, а затем приклеил по одному куску с той и другой стороны, оборвав все лишнее. Можно было бы и без салфетки залить, но тогда к рукам все будет липнуть. Не в первый раз калечимся, опыт есть.