Апокалипсис отменяется (сборник)
Шрифт:
Роман на автомате вынул тарелку, подсознательно отметил, что это омлет, поставил на стол. Впервые со времени лечения захотелось есть. По-настоящему захотелось, по-зверски!
Рот наполнился слюной при виде горячего омлета, истекающей капельками сока корочки. Еще не успел насладиться видом, а руки запорхали над блюдом, челюсти задвигались.
Он даже удивился, когда тарелка опустела. Раньше порции вроде бы хватало с лихвой. Он заказал еще. Забирая из микроволновки, бросил взгляд на пустую тарелку первой порции и опешил.
В
Роман вскинул брови, дивясь необычной рассеянности, отставил вторую порцию. Быстро доел первую. Но, встав из-за стола, вдруг заметил появившиеся куски желтого круга, омлет цел на четверть.
Роман медленно опустился на стул, взгляд прикипел к тарелке. Так и сидел в оцепенении, тупо глядя в никуда. В голове пусто, пульс настолько ровный, будто он еще спит.
Негромко бикнул звонок. В доп-реальности на фоне интерьера кухни возникло окошко с лицом доктора Остапенко.
— Вы звонили, Роман?
— Да, — кивнул он замедленно, с трудом вспоминая утро. — Виктор Васильевич, что-то со мной неладное…
И, путаясь в предложениях, повторяя одно и то же по нескольку раз, сбивчиво рассказал о случившемся.
Доктор вздохнул:
— Роман, этого следовало ожидать. Я вас предупреждал, что такие объемы искусственных заменителей в теле наверняка скажутся на вашей психике…
— То есть из-за «железок» я схожу с ума?
— Все сложнее. То, о чем вы рассказали, — проявление неврологических расстройств: потеря координации, нарушение моторики, сферы внимания и утрата левой половины зрительного поля… возможно, будут другие проявления. Ваш мозг перестает ощущать реальность, и, безусловно, это происходит под влиянием «железа». Могу предположить, что в дальнейшем эти расстройства будут прогрессировать.
Роман спросил мрачно:
— До какой степени?
Остапенко промолчал, вздохнул. Сказал тяжело:
— Возможна полная редукция внутреннего мира к чисто абстрактному и категориальному.
Через пару дней в гости заглянула Изабелла. Роман долго вглядывался в ее лицо, будто не узнавая. Его взгляд то подолгу задерживался на точке, то беспорядочно метался, словно пытаясь вспомнить хоть какую-то знакомую деталь.
Сердце кровью обливалось при виде его беспомощности. Изабелла обняла его, спросила с болью в голосе:
— Рома, все в порядке?
На его лице вдруг расплылась глупая улыбка:
— А, Изабелла! Проходи!
Смущенная его поведением, девушка прошла в квартиру, поразилась интерьеру. Во всех комнатах бардак, на тарелках остатки пищи, всклоченная постель. Зато на рабочем и журнальном столах абсолютный порядок. Каждая мелочь занимает свое место, нигде ни пылинки.
Роман перехватил ее взгляд, кивнул на столик с гордостью:
— Абсолютная рационализированная эргономика!
Изабелла только головой покачала, стараясь не морщиться от прелого запаха старого белья.
Они
Ушла она от него обескураженной и взволнованной, решив завтра же сходить к его доктору.
Роман застыл у перил балкона. Внизу оживленная улица, плазменная река автомобильного потока. Куда-то спешат люди, с высоты похожие на суетливых муравьев. Горизонт темный, затянутый туманом смога, как чаша грехов. И шпили небоскребов пестрят на фоне мертвого неба как-то фальшиво.
Откуда-то слева пронзительно закричала женщина. Роман лениво повернул голову. На соседний балкон выскочила девушка в разорванной блузке. Лицо заплаканное, раскрасневшееся, а взгляд как у загнанной лани.
Она закричала в квартиру:
— Не трогай меня!
На балкон вырвался мужчина, прорычал в бешенстве:
— Тварь!
Женщину отбросило к перилам звонкой пощечиной. Она вскрикнула, когда его пятерня вцепилась в роскошные волосы, упала с воем на колени.
Роман с равнодушием наблюдал, как ее затащили волоком в квартиру. Оттуда слышны ругань и звуки ударов.
Роман отвернулся. Краем сознания он понимал, что надо бы прыгнуть через перила, ворваться и защитить женщину. Раньше бы так и сделал, но в душе наступила странная пустота. В этом сумеречном мире нет никого, кто бы помог ему. И ему на всех плевать…
Пару минут еще доносились крики и ругань. Потом все стихло.
Роман не знал, сколько времени он смотрел на небо. Мелодично пропел дверной звонок, Роман не шелохнулся. Звонок раздался еще раз, а на третий Роман пошел открывать.
На пороге хмурился незнакомый мужчина. Увидев Романа, профессиональным жестом раскрыл удостоверение сотрудника полиции. В срезе в доп-реальности мигнула электронная версия удостоверения, с послужным списком, наградами.
— Лейтенант Чуднеев, добрый вечер, — сказал полицейский мрачно. — В соседней квартире произошло преступление. Убита хозяйка. Вы ничего не слышали?
Роман сказал отрешенно:
— Слышал.
Лейтенант выждал продолжения, после паузы спросил:
— И?
Роман ответил с равнодушием механизма:
— Крики, возню. Видел, как он ударил ее на балконе и поволок в комнату.
Лейтенант вскинул бровь.
— Почему не вызвали службу правопорядка?
Роман промолчал, бессмысленными глазами обшаривая лицо полицейского. Тот дернул щекой, сказал с горьким раздражением:
— Рядом убивали человека… Мы приехали по сигналу камеры в квартире, но было слишком поздно. Понимаете? Если бы вы своевременно вызвали нас, женщина осталась бы жива.
Роман пожал плечами и закрыл дверь. В душе было так же холодно и пусто.
О случившемся в соседней квартире он больше не думал, продолжая рассматривать город с балкона.