Апокалипсис отменяется (сборник)
Шрифт:
— Крис, я вправду все испробовал. Но жизнь так устроена… Не понимают они по-хорошему, не хотят. Сперва стоял вопрос денег: сбережений не хватило, а из кредитных отделов банков просто взашей выгоняли, когда озвучивал цель займа. Пришлось продать квартиру. Но Корпорация все равно отказалась — дескать, им законодательство не позволяет работать со здоровыми людьми. Я, видите ли, полноценный член общества! Представляешь? Я — всего лишь член.
Кристина хохотнула, вновь поднесла к губам крошечную чашку.
А
— Ну ты-то чего смеешься? Это вообще-то дискриминация по половому признаку!
— Сашка, ну хватит! Юмор на грани фарса полезен в микродозах, а это уже перебор!
— Да какой юмор? Какой фарс? Я серьезен! Они смотрят на меня, как на быка-осеменителя. Я, видишь ли, биологический объект с полезным генофондом и нужен им только для этого. А мои идеи? Моя духовность? Все в топку! Я даже кандидатскую защитить не могу, потому что мне всего двадцать один. А чтобы посягнуть на статус доктора наук, придется ждать еще лет десять минимум!
— Тогда просто оставь в покое науку, перейди в другую область. Талантливые и трудолюбивые обречены на успех, чем бы ни занимались. И, в конце концов, можешь иммигрировать…
— Нет! — воскликнул Сашка, даже руки поднял в ограждающем жесте. — Уехать и смотреть из-за бугра, как моя страна катится в тартарары?! Нет! Это удел слабаков! Здесь родился, значит, здесь и добьюсь, даже если для этого придется из шкуры вылезти.
— Саш… Это глупо…
— Перестань, — отозвался он строго. — Я ценю твою попытку наставить меня на путь истинный, но я все решил. Ты можешь помочь, а можешь… Крис, я хочу, чтобы это была ты. Я ведь все равно найду подходящего человека, но ты… Ты ведь умная женщина, все понимаешь. Знаю, что понимаешь.
Собеседница потупилась, ее лицо окончательно утратило краски, болезненная бледность проступила во всей красе и живо подчеркнула черные круги под глазами. От ее тихого, едва различимого вздоха у парня кольнуло в сердце и пульс сорвался.
— Большинство из нас, — сказала она, — мечтают излечиться и навсегда забыть этот ад. По доброй воле в наши ряды вступают только сумасшедшие. Уверена, ты не такой, но твоя просьба далека от здравого смысла… Ты просишь меня совершить уголовное преступление, если все откроется…
— Не откроется! Я не выдам, клянусь.
Собеседница хмыкнула, вздохнула с грустью. Молчание стало неуютным, нервным.
— Можем сделать все сегодня, — доверительно прошептал Сашка. — У меня с собой пачка лезвий, один порез…
— Ты что?! Сдурел? Мне нельзя! А если инфекция? Если…
— Все, все!
Смущенный, он вытащил из-под стола худенький портфельчик, деловито расстегнул и протянул Кристине несколько бумаг. Разноцветные листки бледные, буквы на них серые, зато печати настоящие и яркие.
— Почитай, если на слово не веришь. Я чист, аки слеза, и здоров, как лось.
Крис
— Можем поехать ко мне, — робко проронил он. — Я теперь с бабушкой живу, но она не будет против.
— Нет. Нет ни времени, ни желания. Тем более при достаточном умении это дело пяти минут. Ближайший подъезд или подворотня, и все.
Сашка улыбался, но все еще не верил. А переспросить не решался — не пристало задавать такие вопросы женщине. Спешно подозвал официантку и попросил счет. Та окинула Кристину недоверчивым взглядом, наклонилась ниже допустимого, продемонстрировав прелести, выпирающие из разреза блузки.
На выходе из кафе Кристина шепнула:
— Если хочешь, можешь вернуться. Разогреешься и придешь, а я тут подожду.
— Зачем ты так? — возмущенно выпалил Сашка.
— Я не обижусь, — настаивала Крис. — Она — сочная и аппетитная, а я — оструганная доска. На меня даже у озабоченного подростка не встанет.
— Прекрати. Умоляю, прекрати!
Сашка притянул женщину к себе, обнял крепко, уткнулся носом в ее шею.
— Все хорошо будет, — прошептал он. — Мне только ты нужна. Только ты.
Она высвободилась осторожно, окинула пристальным взглядом. Ее губы дрогнули в легкой улыбке, болезненное личико просияло, но только на секунду. Сашка сглотнул внезапный ком в горле и сказал тихо:
— А знаешь, у меня никогда еще не было незащищенного секса. Впрочем, в подъезде или там в подворотне… тоже не пробовал.
Крис потупилась, но в голосе зазвучали игривые нотки:
— Значит, в каком-то смысле ты вот-вот лишишься девственности?
— Ну да, — улыбнулся Сашка. И добавил уже бодро: — Пойдем? Поищем местечко?
Но первый раз оказался провальным. Благо Кристина согласилась встретиться снова, потом еще раз, и еще. Последняя попытка даже понравилась — встречались не на улице, а у нее, и в какой-то момент Сашка даже забыл про истинную цель своего визита. Он с упоением целовал болезненное тело Кристины, а каждый стон партнерши отзывался сладкой дрожью в мышцах.
Из приятных воспоминаний вырвал строгий голос медсестры:
— Следующий!
Сашка сложил пальцы крестиком и скользнул в кабинет.
Дородная румяная женщина в белом халате указала на стул, дождалась, пока Сашка примет позу беспечного пациента, и заговорила тихо:
— Александр, вы только не волнуйтесь.
Он кивнул, растянул губы в понимающей улыбке, но врач не оценила восторга.
— У вас ВИЧ, — сказала она бесцветно. — Но это не приговор. Если вы будете принимать лекарства…