Апокалипсис
Шрифт:
По глазам я увидел, что Президент соотнесла все факты и пришла к пониманию.
— Вот как… — повторила она, — значит, это… существо самым непосредственным образом участвовало в происходящем. Создавало его.
— Её звали Гайя, — сказал я, — и да, она участвовала в происходящем. Спасая жизнь на нашей планете, например.
Президент довольно долго молчала.
— Один из моих сыновей погиб в Питере… — неожиданно произнесла она, — и я в этом виновата.
Я не ответил.
— Знаешь, почему я виновата? — спросила она.
— Потому что воспользовались
— Нет, — холодно ответила Президент, — я виновата, потому что до последнего не предполагала, что это случится. Понимаешь? Этого не должно было произойти. По всем расчётам. Даже когда ситуация зашла очень далеко, даже когда вспыхнули горячие конфликты на границах. И я не могла так ошибиться. То, что произошло в мире за последние несколько месяцев не поддаётся никакому объяснению. Это совершенно иррационально, — она сделала паузу и снова посмотрела мне в глаза, — если не предположить, что настоящая картина происходящего сильно отличается от той, которую мне рисовали службы. Допустим, ты не хочешь говорить о том, кто ты на самом деле. Хотя у меня есть свои предположения. Твой приход ведь был предсказан, не так ли?
Я не сразу понял, о чём это она. А когда понял, не смог сдержать улыбку.
— Ты считаешь мы, люди, смешны, да?
— Мы, люди, очень разные, — ответил я, — это правда. Но я вас понимаю. Сам много раз переживал подобное. Когда происходящее не укладывается в стандартные рамки — мозг ищет любое доступное объяснение. Но нет — я точно не тот, о ком вы подумали.
— Как ты это делаешь? — спросила Владилена Владимировна.
— Да всё правой, — вопрос был таким нелепым, что я решил отшутиться.
Впрочем, шутку она явно поняла, и даже улыбнулась. Я знал, что она свободно владеет английским.
— Знаешь, сколько раз тебя пытались убить?
— Минимум один, — ответил я, — об остальных попытках мне неизвестно.
— Ты про тот случай, когда ты отправил «тяжёлых» в прошлое с помощью тюрвинга? Что ж… двенадцать раз, если тебе интересно. И ещё минимум пять попыток предприняли… другие стороны. Мы не сразу поняли, что происходит с исполнителями. Мы даже смогли продвинуть своего агента в США в состав экспедиции к Марсу. Он бы точно не допустил осечки, у него был тюрвинг. Но ты и тут каким-то образом выжил. Что было совершенно невозможно. И ты упорно продолжаешь называть себя человеком?
Я помолчал, встретившись взглядом с Каем. В его чёрных глазах пряталась холодная ярость. Я едва заметно покачал головой.
— А знаете, я ведь не впервые встречаюсь с политическим лидером высшего уровня, — зачем-то сказал я, имея в виду марсиан.
— Вот как? — мне в очередной раз удалось удивить Президента, — кто это был? Хотя стоп. Китайцы, очевидно. Кстати, что означают твои подарки мировым лидерам? Им-то ты это разъяснил? Или, может, они поняли?
— Подарки? — переспросил я.
— Да, эти левитирующие штуковины. Твоих рук дело? Или твоей подруги? Наши лучшие математики и криптографы ничего не смогли с ними сделать. Забористая штука. Я даже предположила, что это пресс-папье. Что
— Покажете? — рискнул спросить я.
— Значит, признания не будет… что ж, есть небольшая вероятность, что ты действительно не в курсе… так почему бы нет?
Президент поднялась с кресла, подошла к стене возле телевизора, проделала какие-то манипуляции с деревянной панелью, после которого её сегмент скользнул в сторону, обнажая стальную дверцу сейфа.
— Я старомодна, — пояснила Президент, — и не стала выставлять это на всеобщее обозрение.
Когда сейф открылся, внутри него вспыхнула подсветка. Там, возвышаясь над бархатной подушечкой, парил сегментированный шар. Похожий я видел на другой Земле, в доме Веды. И на границе Солнечной системы.
— Учёные предполагают, что оно напрямую работает с гравитацией. Такие технологии находятся далеко за пределами нашего понимания.
— Я… встречал подобное, — произнёс я.
— Хорошо, — Президент закрыла сейф и вернулась на место, — допустим. Возможно, вы сами не знаете всего, будучи всего лишь орудием… а если так — то ситуативно мы можем сотрудничать.
— Звучит разумно, учитывая ситуацию, — заметил я.
— Знаете, после чего я очень захотела встретиться с вами? — спросила Владилена Владимировна.
Я развёл руками.
— Ваша операция по спасению детей. Мы уже предпринимаем аналогичные меры. Но, думаю, будет гораздо эффективнее, если мы объединим усилия.
Я кивнул.
— Это согласие?
— Да, — ответил я, — конечно, это согласие. У нас выхода другого нет. И дело не ограничится одной спасательной операцией. Нам нужны все ресурсы. Просто для того, чтобы выжить. И вы нам отдадите всё, что у вас есть.
Президент поджала губы.
— Звучит как ультиматум, — заметила она.
— Звучит как единственный выход, — ответил я, — у нас более развитые технологии. Нам нужны люди и ресурсы. Вместе у нас есть шанс пережить всё это.
— Условия?
— Ваша личная безопасность. Вас и вашего окружения. Но с полнотой власти, увы, придётся расстаться. Хотя могу предложить место в нашем совете.
— А говорите не ультиматум, — Президент усмехнулась.
— Справедливости ради, аналогичные условия я предложу другим лидерам. Из тех, у кого осталось хоть что-то из ресурсов, — заметил я.
— Мне нужно подумать.
— Думайте, — я поднялся с места, — да, ещё один момент.
— Да?
— Если примете моё предложение — я расскажу всё, что знаю сам.
— По-хорошему с этого надо было начинать, — Президент улыбнулась.
— Многие знания многие печали, — ответил я, — уж вы-то должны это понимать…
6
После той встречи я провёл ещё с десяток подобных разговоров. С кем-то лично, с другими — по защищенной связи. Так или иначе, но в течение двух недель Братство и формируемая на его базе структура объединила большую часть оставшихся на Земле ресурсов.