Апокриф
Шрифт:
Брокада в этой системе стал главой разведки, постановщиком задач и разработчиком общего плана акций, за Кастелом осталась военная подготовка боевиков и определение тактики нападений, а Иваст, неожиданно для самого себя, стал казначеем и чем-то вроде службы внутренней безопасности.
Провалов стало меньше, наконец-то удалось накопить по разным тайникам такое количество стволов и взрывчатки, которое позволяло надеяться хотя бы на техническую возможность осуществления серьезной террористической акции.
Иваст также отметился успехом как контрразведчик. Он провел примитивную, можно сказать, хрестоматийную комбинацию, сообщив под тем или иным предлогом и, разумеется, под секретом большому кругу членов организации информацию о месте закладки
Двое попались. По адресам, которые стали им известны, прошли обыски.
Иваст тут же сообщил о результатах проведенной на свой страх и риск комбинации Кастелу и Брокаде.
— Что будем делать? — спросил Иваст.
— Убирать! — отрезал Брокада.
— Кто убирать будет? — поинтересовался Иваст, внутренне холодея от надвигавшейся страшной реальности.
— Я, — спокойно и мрачно отозвался Кастел, — давай имена и адреса.
Убийство двух Кафорсовских сексотов (в общем-то, глупых мальчишек) стало первой реальной акцией «Боевого крыла». Ивасту и Кастелу после этого показалось, что их организация приобрела некое новое качество, укрепилась и стала представлять из себя реальную силу. А вот Брокада — опытный кадровый сотрудник ФБГБ, отлично знал, что Кафорс может прихлопнуть «Боевое крыло» в любую минуту, но держит его, как шулер держит в рукаве запасную карту, чтобы в нужный момент выбросить ее на стол джокером или сбросить под ноги, если расклад будет другим. Это как звезды встанут…
Звезды встали так, что «Боевому крылу» назначили роль джокера.
У боевиков пошла настоящая полоса удач. Иваст и Кастел решили, что нудная и кропотливая организационная работа наконец-то стала давать свои так долго ожидаемые плоды. Брокада, на словах призывавший к осторожности и предостерегавший от переоценки успехов, доподлинно знал, что в дело запущена провокация Кафорса.
Сначала по наводке одного из агентов Кафорса в Военной разведке заглотавший наживку Картона осторожно подвел к Ивасту своего человека. Что это был за чудесный человек! Молодой отпрыск очень богатой и влиятельной семьи, связанной с крупным бизнесом в цветной металлургии — он чрезвычайно сочувствовал идее силовой борьбы с режимом, однако честно признавал, что не чувствует в себе достаточной отваги и внутренней силы для личного участия в боевых акциях. Зато он был готов, ни о чем не спрашивая и не требуя никаких отчетов, снабжать боевиков значительными, ну просто очень значительными суммами денег. Это была настоящая удача! Иваст был в восторге, теперь появилась совершенно реальная финансовая возможность вооружиться до зубов, добыть необходимый транспорт и средства связи… Можно было, как казалось, ставить перед собой любые задачи, в том числе главную, на которой настаивал «стратег» Брокада и которой грезил Кастел, — устранение Стиллера.
Кастелу также неожиданно и крупно «повезло». О нем вдруг вспомнили в комиссии по воинскому набору и предложили «как ветерану, герою и патриоту» пойти инструктором военной подготовки на базу Добровольного общества вспомоществования вооруженным силам (ДОВВС). Дескать, там он будет помогать приобретать боевые навыки лучшим представителям патриотически настроенной молодежи, не достигшей пока призывного возраста. Первым побуждением Кастела было — запустить по тыловым крысам отборной руганью, но тут он сообразил, что в его руки сама собой плывет настоящая база для подготовки его собственных бойцов. Он согласился к полному удовлетворению суперколонеля Картэны. Военная разведка играла с «Боевым крылом» в наглые поддавки, на тонкости времени не было. Но Иваст с Кастелом, зачарованные стремительным продвижением их дела к заветной цели, не замечали подозрительной легкости, с которой это происходило.
Кастел целые дни проводил на полигоне ДОВВС, с утра до вечера гоняя по полосе препятствий и стрельбищу каких-то прыщавых юнцов, присылаемых
Между тем Брокада буквально заваливал заговорщиков качественной разведывательной информацией, исправно поставляемой ему человеком все того же Картэны. Это были прежде всего сведения о системе охраны и маршрутах передвижения президента.
Наконец, опять же очень кстати, удалось «наколоть» достаточно пропойного и продажного интенданта с воинского склада. Он, формально поломавшись, за хорошие деньги, полученные все от того же Картэны через упомянутого сочувствующего молодого «олигарха», продал «Боевому крылу» два гранатомета с комплектом бронебойных, фугасных и зажигательных выстрелов, пять армейских автоматических винтовок и несколько пистолетов (все это с изрядным количеством боезапаса). Достаточное число ручных гранат Кастел лично натаскал со своего полигона за счет мелких махинаций с отчетностью…
Все. Все у них теперь было: оружие, связь, транспорт, точные данные об охране и передвижениях Стиллера, умение стрелять и, главное, попадать… Осталось только реализовать задуманное. Этого желали все: террорист-романтик Иваст и мстительный безжалостный Кастел; Брокада, честно и толково работавший на всю эту кафорсовскую провокацию; маршал Венар, полагавший, что именно он держит в руках все нити заговора; суперколонель Картэна, видевший себя на месте Кафорса при диктаторе Венаре; сам Кафорс и его армейский союзник Ланцер, видевшие, в отличие от Картэны, совсем другие последствия покушения на президента… Можно упомянуть еще о нескольких миллионах людей, к заговору, конечно, никакого отношения не имевших, но вспоминавших о Стиллере с непременным присовокуплением доброго пожелания: «Чтоб он сдох»…
Только Стиллер был, как говорится, «не при делах», а находился, так сказать, в страдательном залоге. Зато у него в портфеле лежал практически согласованный проект мирного соглашения с Соединенным Королевством Великой Равнины — его последняя надежда сохранить власть и, возможно, жизнь…
Глава 16. Засады
«Только бы с прицелом не подгадить…» — вновь и вновь навязчиво прокручивалось в мозгу… Иногда тело Иваста пробивала крупная дрожь. «Что такое? Замерзаю что ли? Земля-то, в общем, холодная… Нет… Нервы, все нервы! Черт! Да где же он?… Скорее бы».
Засада была организована в Красном лесу, через который проходил один из обычных маршрутов президентского кортежа. Красный лес — старинный и действительно очень большой (самый большой!) столичный парк, занимавший склоны нескольких невысоких холмов на северной окраине города и переходивший еще дальше к северу уже в самый настоящий лес. Территорию парка пересекали несколько автомобильных дорог, одна из которых вела в сторону правительственных резиденций на берегу Сарагского озера. Южная часть парка когда-то в мирное время весьма активно посещалась жителями прилегающих кварталов. Там любили устраивать маленькие семейные или дружеские пикники, бегать трусцой, забавляться нехитрыми спортивными играми, ну и, разумеется, назначать любовные свидания. Теперь, в конце четвертого года войны, не принесшего с собою ничего кроме тяжких забот и всеобщего оскудения, милые парковые забавы как-то сами собою забылись и только мамаши да няньки продолжали регулярно появляться в окраинных аллеях парка, выгуливая собственных или порученных попечению чад, которых, кстати, тоже стало заметно меньше: война не способствовала рождаемости. В глубине парка, основательно запущенного за последние годы, царили безлюдье и разбойничья тишина.