Апокрифический водитель говновоза клана Солнечного пепла
Шрифт:
“Будь что будет," — решил он. — “В конце концов, откажусь, если что-то не понравится.”
— Принимаю! — сказал он, нажимая на виртуальную кнопку "Принять" в системном окне.
В тот же миг на его карте появилась отметка, указывающая путь к резиденции Барона фон Вайсбурга. Парцифаль усмехнулся. "Ну что ж, — подумал он, — посмотрим, какие сюрпризы меня ждут в этом… аристократичном гнезде". Он решительно забрался на свою Ассенизаторскую Машину.
— Поехали, Грызун, — скомандовал он, — нас ждут великие дела!
Грызун в ответ издал довольный писк и рванул с места, направляясь
Путь к Аристократичному Наделу пролегал через совершенно иные районы Айронгарда, нежели те, к которым привык Парцифаль. Он словно попал в другой мир. Исчезли мрачные, тесные улочки, пропитанные запахом гнили и отчаяния. Их сменили широкие, мощеные белым камнем проспекты, обрамленные высокими, изящными зданиями с колоннами и балконами, украшенными резьбой и цветами. Воздух здесь был чистым и свежим, наполненным ароматом цветов и морского бриза. Вместо серых, унылых домов — яркие, разноцветные особняки, утопающие в зелени садов. Фонтаны с кристально чистой водой, изящные скульптуры, ухоженные газоны — все это создавало атмосферу роскоши и благополучия.
Парцифаль, невольно сравнивая этот рай с темными, зловонными канализационными туннелями, в которых он провел последние часы, чувствовал себя не в своей тарелке. Его Ассенизаторская Машина, с ее громоздкой цистерной и гигантскими крысами, казалась здесь чужеродным элементом, словно грязевое пятно на белоснежной скатерти. Прохожие, богато одетые горожане в шелковых нарядах и с драгоценностями на шее, с неодобрением косились на него, морща носы и перешептываясь за его спиной. Даже стража, обычно равнодушная ко всему, заметив его странный экипаж, удивленно поднимала брови и с подозрением наблюдала за ним.
"Видимо, говновозов тут действительно не часто видят", — с горечью подумал Парцифаль.
Он доехал до кованых железных ворот огромного, трехэтажного особняка, построенного из белого мрамора. Над воротами гордо развевался герб с изображением белого грифона на алом фоне — символ рода фон Вайсбург. У ворот, опираясь на длинные алебарды, стояли два стражника в блестящих, отполированных до зеркального блеска доспехах. Они были высокими и статными, с суровыми лицами и пронзительными взглядами. Заметив Парцифаля и его необычный экипаж, стражники выпрямились и смерили его презрительными, полными высокомерия взглядами, словно перед ними стоял не живой человек, а куча навоза.
Парцифаль, чувствуя на себе их тяжелые взгляды, внутренне съежился. Он уже хотел было развернуть Ассенизаторскую Машину и уехать прочь из этого места, где он чувствовал себя
Парцифаль, удивленный такой неожиданной перемене в их поведении, нерешительно въехал во двор. Он остановил Ассенизаторскую Машину у парадного крыльца, сделанного из белого мрамора и украшенного изящными резными колоннами. Слезая с повозки, он почувствовал, как его сапоги утопают в мягком, ухоженном газоне. Он никогда в жизни не ходил по такой траве. Это было… странно.
Он подошел к массивной, дубовой двери, украшенной резьбой и позолотой, и нерешительно постучал. В тот же момент дверь бесшумно открылась, и на пороге появился дворецкий в длинном, черном сюртуке. Его лицо было бледным и худощавым, с тонкими, словно вырезанными из бумаги, губами и пронзительным взглядом темных, глубоко посаженных глаз. Он смерил Парцифаля с ног до головы холодным, высокомерным взглядом, словно перед ним стояло не живое существо, а какая-то досадная помеха.
— Вы… — начал он, его голос был ровным и бесцветным, лишенным каких-либо эмоций. — Чем могу вам помочь?
— Мастер Сантехнических Искусств, — резко ответил Парцифаль, стараясь преодолеть свою замешательство. Он выпрямился, расправил плечи и посмотрел дворецкому прямо в глаза. — Меня вызвал Барон Альбрехт фон Вайсбург. Мне назначена встреча.
Дворецкий, словно не расслышав его слов, продолжал разглядывать его с нескрываемым презрением. Его тонкие губы искривились в едва заметной усмешке. "Мастер… Сантехнических Искусств," — словно пробуя на вкус эти слова, медленно произнес он. — Что ж… похвально, что в наше время нашлись люди, которые не гнушаются самой грязной работы. Однако, вряд ли ваши услуги понадобятся в доме столь уважаемого человека, как Барон фон Вайсбург.
В этот момент, Парцифаль почувствовал, как к горлу подкатил комок гнева. Он сжал кулаки, стараясь сдержать себя. Еще немного – и он бы послал этого напыщенного индюка куда подальше. Но тут произошло нечто неожиданное. Дворецкий, словно увидев что-то за спиной Парцифаля, резко изменился в лице. Его высокомерие как ветром сдуло. Он даже слегка побледнел.
Он отступил на шаг и, низко склонив голову, произнес:
— Прошу прощения, господин Мастер, — сказал он. — Прошу меня извинить за мое… недоразумение. Я не сразу вас узнал. Проходите, пожалуйста. Барон вас уже заждался.
Парцифаль, удивленный такой резкой сменой тона, ничего не сказал. Он просто кивнул и, стараясь держаться как можно увереннее, прошел вслед за дворецким в дом. Он почувствовал на себе любопытные взгляды стражников. Они, видимо, тоже были озадачены таким поворотом событий.
Внутри особняк был еще более роскошным, чем снаружи. Высокие потолки, мраморные полы, стены, украшенные гобеленами и картинами, тяжелая, резная мебель, блеск золота и кристаллов — все это поражало воображение Парцифаля. Он чувствовал себя неуютно в этой обстановке, словно случайно попал на чужой праздник. Он не знал, что его ждет, но был готов ко всему. Ведь он — Говновоз. И он здесь по делу.