Апокрифический водитель говновоза клана Солнечного пепла
Шрифт:
Парцифаль же остался сидеть на своей Ассенизаторской Машине, наблюдая за развитием событий. Он мысленно обратился к Грызуну, который нервно топтался рядом:
“Слушай, партнер, — мысленно сказал он крысолюду, — первая наша битва. Важный момент! Покажи им, на что ты способен. Защити ребят, если что… Только… без фанатизма. Не стоит им знать все твои возможности. Призыв крыс прибереги на самый крайний случай. Пусть думают, что ты просто большой, злой крысолюд… ну и я, соответственно, просто
Грызун, словно понимая его слова, кивнул своей большой, крысиной головой и с пронзительным рычанием бросился в бой, присоединившись к Громоку.
Битва разгорелась с новой силой. Громок, несмотря на всю свою внушительную мускулатуру и тяжелую броню, с трудом удерживал натиск Гнилостного Стража. Его двуручный меч, обычно с легкостью рассекавший плоть и кости, отскакивал от слизистого, постоянно меняющего форму тела монстра, нанося ему лишь незначительные повреждения. Каждый удар сопровождался отвратительным хлюпающим звуком и всплеском зеленоватой жижи. Воин кряхтел и пыхтел, его движения становились все более медленными и неуклюжими. Броня, еще недавно блестевшая чистотой, теперь была покрыта толстым слоем слизи и грязи.
Магические атаки Филина, яркие фиолетовые сгустки энергии, тоже оказывались малоэффективными. Вокруг Гнилостного Стража словно бы существовал невидимый барьер, поглощавший большую часть магического урона. Лишь изредка Филина удавалось пробить эту защиту, но и тогда монстр только вздрагивал и издавал недовольное рычание, словно его ужалила пчела.
Аэлина, сосредоточенно бормоча заклинания исцеления, старалась поддерживать жизнь Громока. Зеленоватое сияние, исходящее от ее посоха, обволакивало воина, залечивая его раны и восстанавливая силы. Однако, урон, наносимый Стражем, был настолько велик, что ее заклинания едва успевали компенсировать потери здоровья.
Грызун, следуя инструкциям Парцифаля, действовал осторожно. Он не лез на рожон, атакуя монстра лишь изредка, когда появлялась такая возможность. Его основной задачей было отвлекать внимание Стража и не допускать, чтобы тот сосредоточил все свое внимание на Громоке и Филине. Он кружил вокруг монстра, ловко уворачиваясь от его атак, и изредка кусал его за ноги, вырывая куски гнилой плоти.
— Нам нужна помощь! — крикнула Аэлина, ее голос дрожал от напряжения. — Он долго не продержится!
Парцифаль видел, что ситуация становится критической. Громок был на грани смерти, его броня была изломана, а из-под нее струилась кровь. Филин выдохся, его магические атаки стали слабыми и неточными. Даже Аэлина, самая стойкая из всех, начала уставать, ее движения стали замедленными, а зеленое сияние ее посоха — тусклым.
Он понимал, что если сейчас не вмешается, его пассажиры погибнут. И вместе с ними погибнет его надежда на заработок. Но он все еще колебался. Он не хотел раскрывать свой секрет. Не хотел, чтобы
Он взглянул на свою Ассенизаторскую Машину, на цистерну, наполненную… ну, вы поняли чем. Он знал, что может использовать ее содержимое как оружие. Но эта мысль вызывала у него еще большее отвращение, чем мысль о раскрытии своего класса.
— Черт возьми! — пробормотал он, сжимая кулаки. — Что же делать?
Он лихорадочно соображал, пытаясь найти выход из этой ситуации. И внезапно… у него родился план. Рискованный, даже безумный план, но это был его единственный шанс.
Он взглянул на Грызуна, который продолжал отвлекать внимание монстра.
"Слушай меня внимательно", — мысленно сказал он крысолюду. — Сейчас я буду делать вид, что пытаюсь тебя контролировать. Буду кричать, размахивать кнутом... Ты же, наоборот, должен делать вид, что меня не слышишь. Носись вокруг него, поднимай пыль, грязь, все, что можно! Замани его к ближайшему стоку... понял?"
Грызун наклонил голову, словно раздумывая над его словами, а затем резко кивнул, блеснув в полумраке своими красными глазами. Парцифаль глубоко вздохнул. Пришло время действовать.
Парцифаль резко вскочил на ноги, взмахнув кнутом.
— Грызун, атакуй! — закричал он, изображая гнев и отчаяние. — Что ты делаешь?! Вгрызись ему в глотку! Рви его на части!
Однако вместо того, чтобы броситься на Гнилостного Стража, Грызун, словно испугавшись крика хозяина, метнулся в сторону, поднимая клубы пыли и брызги зловонной жижи. Он пробежал мимо монстра, чуть не задев его своим длинным хвостом, и скрылся в тени одного из туннелей.
— Что он делает?! — воскликнул Филин, с трудом удерживаясь на ногах. — Он сбежал!
— Нет, — сказала Аэлина, прищурившись. — Мне кажется, он что-то задумал.
Парцифаль продолжал играть свою роль. Он бегал за Грызуном, размахивая кнутом и выкрикивая проклятия.
— Вернись, трус! — кричал он. — Немедленно выполняй мою команду!
Гнилостный Страж, разозленный дерзким поведением крысолюда, забыл про остальных противников и бросился в погоню. Он тяжело переваливался со стороны на сторону, его слизистое тело сотрясалось от ярости. Зловоние, исходящее от него, стало еще сильнее, заставляя Аэлину и Филина закашляться.
Тем временем, Грызун, следуя инструкциям Парцифаля, заманивал монстра к одному из канализационных стокков. Это был огромный, зияющий отверстием в полу туннель, через который потоки нечистот сливались в нижние уровни канализации.
— Что он задумал? — спросил Филин, с тревогой наблюдая за происходящим. — Зачем он ведет его к стокку?
— Не знаю, — ответила Аэлина, не отрывая взгляда от Грызуна и Стража. — Но, надеюсь, он знает, что делает.
Парцифаль, продолжая изображать беспомощность, подбежал к краю стокка.